"Арсений Васильевич Ворожейкин. Истребители (про войну)" - читать интересную книгу автора

республиканской Испании и революционного Китая. Недавно два моих товарища
по летной школе уехали в Китай, чтобы сражаться против японских
захватчиков. Я попросил, чтобы меня тоже послали в Китай. Отказали;
предложили поехать на Дальний Восток. Там граница и пахнет порохом. Я с
радостью согласился. Вот этого-то Валя пока и не знает - смерть дочки
отодвинула, сделала на какой-то срок невозможными все разговоры, связанные
со службой. Теперь она сама, первая, спросила меня... Пожалуй, сказать
надо сейчас. Как лучше -это сделать?
Решил ничего не утаивать, сказать обо всем прямо.
Она слушала внимательно, не перебивая.
- Что же, - пожала Валя плечом, - земляночка, наверное, там для нас
найдется?
Я и раньше был в ней уверен. Но эта ее готовность следовать за мной куда
угодно, высказанная так просто, глубоко тронула.
- Вот наши потайные врата, - сказал я с деланной беспечностью, чтобы не
показаться расчувствованным, раздвигая лаз в колючей проволоке,
ограждавшей территорию гарнизона. Если бы Валю задели острые шипы, боль
испытал бы и я - так мне казалось в ту минуту. Она миновала преграду легко.
- Скажи, ты действительно теперь чувствуешь призвание к полетам? Или тебя
заставляет летать необходимость?
Я молчал.
- Ведь в летном деле, как и во всяком другом, нужен талант? - осторожно
спрашивала Валя.
- Призвание, талант!.. В авиации, знаешь ли, эти слова чаще всего
повторяют задавали да лодыри. Человек, как появляется на свет, умеет
только кричать да конечностями дрыгать. Если и дальше ему ничего не
показывать, то он, как звереныш, будет всю жизнь есть да спать. А если с
детства с ним заниматься, то можно любые задатки развить. Я имею в виду
здорового ребенка, конечно. Все зависит от воспитания. Что посеешь, то и
пожнешь...
- Это наши дома? - грустно спросила Валя.
Я спохватился, неловко вышло, кажется, у меня насчет ребенка.
Я поправил темно-синюю пилотку, разогнал складки под ремнем гимнастерки.
- День отдыха, а все почему-то по домам сидят, - заметила она.
- Могли уйти в город, как и мы с тобой. А потом, сейчас по распорядку -
послеобеденный отдых.
Аллеи и площадки, в такое время обычно людные, были непривычно пусты.

2

Из замочной скважины нашей двери торчала бумажка, свернутая трубочкой.
Пока я доставал ключ, Валя вынула записку.
- Наверно, тебе... Ну, так и есть! На, читай.
- Подожди, спешить некуда, - проговорил я, отпирая дверь. Видимо, в ту
минуту я и не подозревал, как круто переменится вся моя жизнь.
Мы вошли. Жена быстро развязала сверток и надела шубу.
- Как хорошо, что мы купили ее теперь, разве зимой такую достанешь? -
щебетала Валя.
Шуба в самом деле была очень на ней хороша. Я развернул записку, вслух
прочел: "Срочно приди ко мне или позвони. Гугашин". Я сразу же узнал