"Арсений Васильевич Ворожейкин. Под нами Берлин ("Истребители" #4) " - читать интересную книгу автора

И Кустов, поняв обстановку, передает:
- Меня охранять не надо: я один выйду из боя, а вы деритесь.
Как быть с третьей группой "юнкерсов", которую я думал разбить вместе с
парой Кустова, а потом прийти на помощь Тимонову и завершить разгром
бомбардировщиков?
Третья группа оказалась так близко от переправы, что я без оглядки
бросился на нее. Все девять самолетов точно слились в одну глыбу металла,
грозно приближаясь к Днепру. А вдруг меня сзади уже атакуют? Кто тогда
помешает "юнкерсам" отбомбиться?
Лихорадочно осматриваюсь. Около меня никого. Только в стороне вихрятся
клубки истребителей. Это, наверное, все еще продолжают держать
боем противника Сачков с Выборновым. Вижу как Тимонов удачно подбирается к
четвертой группе бомбардировщиков, плывущей у самой земли.
Мне сейчас тоже никто не помешает расправиться с третьей стаей
"юнкерсов". А она, пока я оглядывался, оказалась прямо над моей головой, и
я, притормаживая истребитель, сбавил мощность мотора и упер нос "яка" прямо
в правое крыло строя.
Секунда - и в прицеле задний самолет. Его так удачно прошили снаряды и
пули, что он сразу безжизненно рухнул и, пылал, закувыркался вниз.
Не теряя времени, бью по второму, третьему, четвертому... Вижу, как
остальные рассыпаются в стороны. Вот только один почему-то замешкался.
Небольшой до-ворот - и "юнкере", пытаясь выскользнуть из прицела, несется
вниз. Но разве успеет уйти от истребителя такая неуклюжая махина? Оружие
бьет безотказно, так и хочется полоснуть по врагу.
Чувствую, что меня охватил азарт боя. Опасно: можно зарваться.
Сдерживаю себя от новой атаки и, защищаясь от возможного нападения, швыряю
"як" вверх, точно мячик.
Небо очистилось от вражеских истребителей, а все "юнкерсы", снижаясь,
поодиночке уходят домой. Переправа спокойно работает. Тимонов разбил
четвертую стаю "юнкерсов", пытавшуюся было прорваться к Днепру на небольшой
высоте. На земле пылает множество костров. По ярко-красному огню с траурной
окантовкой легко догадаться, что это горят сбитые самолеты: от бензина
всегда идет черный дым. А где же "фокке-ры" и "яки"? Их в воздухе невидно.
Азарт боя проходит. Задача выполнена. Только какой ценой? Успокаиваю
себя тем, что мы вынуждены были вести бой парами, а потом и одиночными
самолетами. Фактически каждый действовал самостоятельно, вдали друг от
друга - поэтому никого и не вижу. Теперь пора собираться и идти на аэродром.
Передаю, чтобы все шли на переправу. В небе по-прежнему никого. Но нет,
один "як" мчится ко мне. Я тоже устремляюсь к нему. Настроение сразу
поднялось. Мы встретились взволнованные боем, и никак не могли сблизиться,
чтобы узнать друг друга по номерам машин. А что у нас есть радио, оба,
очевидно, забыли. Наконец, я увидел номер, но зачем-то спрашиваю:
- Миша, ты?
- Я, Васильич, я! - бодро отвечает Сачков.
Но что такое? Сзади Миши "фоккер". Инстинкт спит, и я не успеваю
бросить самолет на выручку товарища. Странная оторопь сковывает меня.
Секунда промедления, замешательства.
"Скорей!" - командую себе. И только тут, словно проснувшись от спячки,
я бросаюсь на противника. В этот миг передо мной, словно молния, сверкнул
огонь, Я всеми клетками тела почувствовал, как по мне резанула меткая