"Арсений Васильевич Ворожейкин. Небо истребителя " - читать интересную книгу автора

сближения была погашена. Конус застыл перед истребителем. Мишень в прицеле.
Огонь! Но огня не последовало. Кудрявцев круто отвалил от мишени. Это была
тренировочная атака, как и предусматривалось заданием.
Вторая атака. Она походила на первую. Только в шум моторов вплелся
короткий рык пушек. Трассирующие нити прошили конус, и он, точно живое
существо от боли, вздрогнул.
Вторым стрелял Иван Королев. За ним должен был отстреляться и третий
летчик. Но от первой же очереди Королева мишень разлетелась. Когда остатки
конуса были доставлены на аэродром, оказалось, что у Кудрявцева пять
попаданий и два у Королева...
Нового командарма я не раз встречал в Главном штабе ВВС, а в годы войны
мне пришлось с ним побеседовать в необычной обстановке. Было это в марте
1945 года. Я летел на истребителе в район озера Балатон, где шли жестокие
бои на земле и в небе. За Карпатами из-за погоды мне пришлось выполнить
вынужденную посадку, во время которой я получил травму. С места аварии
кто-то доложил начальнику Главного штаба ВВС маршалу авиации Ворожейкину,
что пострадал его родственник. За мной срочно вылетел самолет, меня
доставили в Москву, где и состоялось знакомство с однофамильцем Григорием
Алексеевичем Ворожейкиным. Когда я представился, он удивленно и с укором
спросил:
- Почему вы выдали себя за моего родственника?
- Я не выдавал. Видимо, кто-то в штабе перестарался.
После того "деликатного" разговора мы больше не виделись. И вот новая
встреча. Я знал, что маршал еще до революции окончил школу прапорщиков, был
участником первой мировой и гражданской войн. До начала тридцатых годов
служил общевойсковым командиром. Потом перешел в авиацию. Сильный, высокий и
спокойный человек. Сейчас же, когда вышел из транспортного самолета,
выглядел раздраженным. Я начал доклад, но он властно перебил:
- Почему летаете?
- Запрета полк не получал.
- А мой прилет вам ни о чем не говорит?
До меня дошел смысл вопроса, и я спокойно заметил:
- Вашей посадке ничто не угрожало. Все самолеты были выше вашего
эшелона подхода к аэродрому на две тысячи метров.
- Выше, выше, - уже более сдержанно проговорил командующий. - А где
машина, на которой я поеду?
Всякий раз, когда на аэродром прибывали старшие военачальники, они
прежде всего интересовались организацией полетов и мастерством летчиков. Я
думал, так будет и сейчас, поэтому машина стояла у стартового командного
пункта. Но маршал авиации даже не оглядел аэродром и не посмотрел в небо.
- Машина ждет у эскапе.
- Ну ладно, пойдем, - снисходительно согласился мой однофамилец.
Уже в машине он сообщил, что поедет в казарму. Казарма - длинное
одноэтажное деревянное здание. Двухъярусные койки. Постели заправлены.
Чистота. Командующий заглянул в умывальник и туалет. Везде порядок. Прежде
чем выйти из казармы, спросил:
- Специально для меня навели лоск или всегда так прибираетесь?
- Люди любят чистоту и порядок. А перед вашим прибытием особенно
постарались.
- Теперь поедем в штаб, - сказал командующий.