"Михаил Васильевич Ворскла. Письма в Снетин " - читать интересную книгу автора

- Да, сейчас идем. Она ночами не спит, тебя ждет, а тебя нигде нет.
- Надя, - недовольно повторил Виктор Павлович, - опоздаем опять.
- Да, Виктор Павлович, не переживайте. Нужно идти. Мы тебя, Андрюша,
завтра заберем. Дядя Витя уезжает скоро, у него же такая работа, дальняя.
Ну, не скучай.
И исчезли так же внезапно, как появились.

(4-е письмо в Снетин)

Жди, мой друг, выздоровления - высокого белого лебедя, тысячи ключей от
тысячи дверей, каждая из которых ведет на утреннее поле. А радостнее ничего
в жизни нет, и сама болезнь, мнится, для того только нам дана, чтобы от нее
избавляться и обретать свободу. Тогда узнаешь последней цену. Так и мудрец
тот базельский рассуждал. Помнишь ли, я рассказывал тебе о нем? Не знаю, как
получилось, что и я оказался на больничной койке в лапах у врачей; видимо за
чрезмерное участие разделил участь твою. Я тебе писал, писал, но не доходили
к тебе мои письма; я тебе писал в воображенье. А вот, удачливый, прощаю все
недавние муки. Услышал крик лебедя и обрадовался, как заново родился. Теперь
впереди много жизни и много дали. Больше не буду о плохом. Завтра буду
далеко отсюда, и, сказать по совести, нисколько не жалею. Еще минуту перед
тем, в радости, шевельнулось нечто к этим иссеченным трещинам потолкам,
подведенным неровным кантом стенам, к шелестящим медицинским шагам, к
остроносой девушке из соседней палаты, не красавице и докучливой взглядами,
к сестре с ароматным аптекарским станом, даже к больному в синих рейтузах -
головной боли всех местных врачей, бегающему от них по этажам. Но теперь -
всех к черту. На волю, на волю теперь!
Твой Андрей.

(Из рассказа Петра Герасемца о своем пребывании в районной диканьской
больнице)

- Красота! Туалет за стеной, раковина там же. Можно носки постирать, а
высушить на батарее. На горячем кране нету, правда, ручки, но это не беда -
у меня всегда подходящая по размеру при себе. Выйдешь в коридор - там
телевизор за углом. Его, правда, выключают, чтобы там беспокойным не мешать,
но я всегда с сестрою договорюсь. Она мне это - всегда, а я ей уж за то -
того. Ну, когда навещают, то приносят.
- Ты кушай, кушай, Петрусю. Вот лучку зеленого возьми.
- Ага. Но это только если главврача нету. Он следит строго. А народу -
никого. Из окон, правда, в одном месте сквозит - бумага отстает, причем я
еще не выяснил, в каком (закашливается).
- Не торопись, Петрусь, успеешь, не торопись. Сегодня главврача нету.
- А на дворе всякого видно, хоть целый час можно беседовать. А не то -
в форточку чего другого, бросить или на веревочке, у меня веревочка с
крючком есть (закашливается).
- Ох, не долечили тебя. Полежал бы еще.
- Так я и рад. Но главврач к этому строго! А я и рад бы. Здесь же уютно
и ничего работать не нужно. И кормят иногда (закашливается крепко и
надолго).