"Валерий Вотрин. Алконост" - читать интересную книгу автора

на первых рядах с сотовыми в руках и ушами хлопают, точно на сцене
по-китайски говорят. Или по-индийски, добавил Бабанов. Ага, вот ты сейчас
едешь в Индию, а что ты про нее знаешь? Ты же книг не читаешь, кино тебя не
интересует. Спасибо, если мультик про Маугли посмотрел. Еще заразу
какую-нибудь подцепишь. Игорь, пообещай мне, что, когда вернешься, наша
жизнь изменится. Обещай мне, что она станет разнообразнее. Пожалуйста,
пообещай мне. Ну, не попугая же мне заводить в конце-то концов!
Бабанов пообещал, а на следующий день улетел в Калькутту. Здесь он
благополучно пробыл три дня, а поскольку договор был подписан в первый же
день, и наметилось еще два подобных же контракта, один другого выгодней, он
и думать забыл про воду да про болезни и только сетовал, что из-за занятости
не сможет посмотреть на все здешние чудеса. Индия оказалась не такой уж
страшной, какой ему ее малевали, по крайней мере, из окна автомобиля было
что-то не видать целых кварталов бедноты, вымирающих от повальных эпидемий.
Людьми индусы оказались хорошими и партнерами неплохими. Он, правда, боялся,
что кто-нибудь из его партнеров не сможет поставить свою подпись под
контрактом, потому что еще в школе им говорили, что индусы поголовно
неграмотны, жестоко принижали и заедали их английские колонизаторы. Но
выяснилось, что некоторые его партнеры учились даже за границей и
пооканчивали тамошние университеты. Все они прекрасно говорили по-английски,
и Бабанов, который закончил одну лишь восьмилетку и языков не знал, быстро
успокоился - все нормально, все так и должно быть. Благосклонно внимая
словам переводчика, он кивал и соглашался и чувствовал полнейшее
удовлетворение. И лишь перед самым отъездом он вдруг вспомнил. Удачный ход
дел совершенно заслонил мысли о доме, и последние слова Аллы о попугае
странным образом трансформировались у него в сознании в просьбу. Несмотря на
то, что ему было пора в аэропорт, он попросил отвезти себя сначала на рынок
- может, там удастся присмотреть себе что-нибудь стоящее. Здесь, на рынке,
Бабанов и купил алконоста.
Конечно, он не знал, что эта птица называется именно так. Он вообще не
подозревал, что на свете существует что-либо подобное, и лишь сейчас с
опозданием понял, что на прощание Индия все-таки явила ему настоящее чудо.
Однако с бесстрастностью истого коллекционера он не подал вида, что изумлен
до глубины души. Он спросил цену. Она его устраивала. Один из сопровождающих
его индусов, сносно говорящий по-русски, настаивал, чтобы Бабанов
поторговался. Но тому показалось это неуместным. За каких-то 500 долларов он
мог купить не просто попугая, а кое-что покруче. У Аллы челюсть отвиснет. А
то - в театр не ходишь, книжек не читаешь. А получи-ка вот эту штуку.
Теперь, небось, не поскучаешь. Попугая ей подавай. Как бы ее вывезти, чтобы
проблем не возникло? И пока он отсчитывал деньги, он заметил, что все вокруг
замерли и перешли на шепот. Тогда он спросил, не отдавая денег, - поет хоть?
Этот вопрос вызвал замешательство. Теперь на него смотрели чуть ли не с
возмущением. Возмущение было праведным, и это тоже было видно. Мало того,
что смотрели на него те, кто приехал с ним, - их было четверо, все индусы, -
но отовсюду, со всех концов базара, от лотков и лавчонок, сбежался вдруг и
собрался любопытный, молчаливый и разнокалиберный народ, все какие-то
носильщики, и торговцы, и разносчики, и дети, и просто праздношатающийся
люд, и так, образовав вокруг Бабанова плотное кольцо, они смотрели. Может,
они поняли, что он спросил, и удивлялись внутри себя, как он посмел спросить
такое, а, может, глазеть было в их природе, - смотрели на Бабанова не мигая.