"Валерий Вотрин. Алконост" - читать интересную книгу автора

ей крылья подрезали - и на базар. Интересно, за что ее? Лучше бы по статье
осудили. А то летала, наслаждалась, на воле хорошо, на зоне плохо, - сиди
вот, мотай срок. Красная книга в Индии хоть есть? Наверняка она в Красную
книгу занесена. Редкая ведь. В углах ее рта наметились скорбные морщинки,
между бровями пролегла тоненькая глубокая складочка. У нее красивое лицо,
решил Бабанов, не такое чумазое, как у этих индианок. Какой Бомбей, слушай!
- доносилось сзади. Они меня даже не встретили. Звоню им в контору, говорю -
я приехал, почему не встречаешь, слушай? Не могу, говорит, возьмите такси и
приезжайте. Какой такси, говорю? Голову оторву тебе, голову, если не
приедешь!
Птица открыла глаза как раз в тот момент, когда Бабанов, пересилив
себя, пытался быстро и внимательно смотреть ее. Но взгляды их не
встретились, потому что Бабанов отвел свой. Он отвел свой взгляд, потому что
не смог бы выдержать взгляда птицы, потому что увидел вдруг, что глаза ее
нечеловеческие, она моргнула, и они на миг закрылись желтоватой тонкой
пленкой, в общем, это были птичьи глаза, а главное, в них не было абсолютно
никакого выражения. Почему-то он думал увидеть в ее глазах боль, и отчаяние,
и муку, - все чувства загнанного, запертого в клетку, забранного решеткой
животного. Но эти глаза, они не выражали ничего. И ими птица сейчас
внимательно смотрела на отвернувшегося Бабанова, смотрела сбоку, тщательно
обследуя его профиль, щеку, ухо, волосы, точно прикидывая, проник ли он в ее
тайну и, если проник, то насколько глубоко? Его пробрал страх. Я тебя купил,
сказал он ей мысленно. 500 баксов на тебя грохнул. Отвернись. Повернуть
голову и встретиться с ней глазами еще раз он боялся. Птица резко
отвернулась, потеряв к нему интерес. Бабанов перевел дух. Попугай все-таки
лучше: и людей веселит, и стоит недорого.
Испытать сожаление ему пришлось дома. Алле, оказывается, совсем не
нужен был никакой попугай. Он ее, оказывается, опять не так понял. Он ее,
видите ли, никогда толком не понимал. Как будто она сама ему не сказала -
привези мне попугая в конце концов! Чего-то он там ей в горячке наобещал
перед отъездом, снова она начала говорить про театры да про всякое такое,
снова начала заводиться. Бабанов хотел прервать ее, сказать - посмотри, что
я тебе привез. Это вовсе не попугай. Эта штука покруче будет. Во, смотри
какая. Такую и в зоопарке не найдешь. Но она не слушала. Она совсем
разошлась, даже не замечая птицу, которая сразу же забилась в угол, откуда
ее Бабанов не спешил вытаскивать.
Игорь, ты даже не позвонил. Ты даже не обеспокоился тем, что я могу
здесь чувствовать. Что, тебе было трудно позвонить? Или твой телефон
отключили? Ладно бы ты поехал куда-нибудь в Европу, это еще куда ни шло. А
тут я каждый день смотрю телевизор - а там Индия да Индия, в Индии снова
наводнение, в Индии снова эпидемия, в Индии опять кого-то прирезали!.. И ты
еще не звонишь. Я не могу так больше, Игорь.
Посмотри, что я тебе привез, произнес Бабанов заготовленную фразу и
вытолкнул птицу из угла. Стуча загнутыми крючковатыми когтями по полу,
сложив громадные крылья за спиной, птица вышла на середину комнаты и,
остановившись, нелепо вывернувшись, взглянула на Аллу снизу вверх. Беззвучно
и немедленно Алла рухнула на пол в глубоком обмороке.
Позже, вечером, в углах приглушенно горели бра, играла музыка, был
накрыт стол, и к нему прилагалась бутылка рейнвейна, - Бабанов решил
отпраздновать свое возвращение домой и тем самым скрасить дневное