"Валерий Вотрин. Плач об агнце в вертепе" - читать интересную книгу автора

- Ты уронил свой резец, - сказала она после некоторого молчания, показывая
на уроненное пальцем.

Он проследил направление взглядом, поднял резец и положил его на
подставку.

- Я же просил не отвлекать меня, - терпеливо произнес он.

- Я хочу есть, Ясельников, - заявила она. - А в доме пусто.

Он посмотрел в окно и обнаружил, что в окне сумерки.

- Увлекся опять, - произнес он тихо, будто себя коря, и поднялся. - Пойду
принесу чего-нибудь. Хотя поздновато уже...

- Хочу мяса, - серьезно сказала она.

Он удивленно взглянул на нее.

- Ты же не ешь мяса.

- Хочу, - сказала она упрямо.

Он вздохнул.

- Ну, значит, мясо.

Выйдя из дому, он остановился и огляделся. Вечно, глядя из окна,
обманываешься, когда думаешь, что уже глубокая ночь на дворе. Так и в этот
раз: сумерки были еще не той консистенции, когда надо зажигать фонари. Однако
последние уже горели, что говорило за то, что зажигающие их тоже поторопились
признать вечер за ночь. Расходуют электроэнергию почем зря... В желтом
фонарном свете дома на противоположной стороне выходили темными, нежилыми и
очень старыми. На лбу каждого, точно околыш, сидела дата его постройки. Отсюда
цифр было не разобрать, но Ясельников знал, что дома действительно очень
старые, а его дом - самый старый из всех. Он вздохнул. Это, конечно, все
хорошо, но где взять мяса по такому времени?

Ясельников не любил мясные лавки. Вечно ему доставались там обрезки да
жилы, да будто специально для него приберегали желтый доисторический мосол,
голый и гладкий, словно кегля. К тому же сейчас все лавки наверняка уже
закрыты. Он решил сходить к Павлиди. Тот уж точно знает, где по такому времени
можно найти мясо.

Гончарная мастерская Павлиди располагалась на углу улицы, которая вела к
рынку, и улицы, которая вела к базару. Каждый день к дому подъезжал грузовик и
вываливал во дворе целый кузов глины, потребной для изготовления разных
гончарных изделий. Куча лежала до темноты, а потом таинственным образом
исчезала. Спрос на изделия Павлиди в последнее время сильно упал, ему
приходилось сидеть без работы, и к расходу дворовой глины он явно руки своей