"Валерий Вотрин. Галгал" - читать интересную книгу автора

Валерий Вотрин

Галгал


И призвал Он человека, одетого в льняную одежду, у которого при
поясе был прибор писца.

Иез., 9, 3


Кто-то сказал - чудны дела Твои, Господи. Точно сказал. Только для
сказавшего-то это, небось, так, красное словцо, а некоторым эти чудные дела
что ни день лицезреть. Помню, в первый раз ослица со мной заговорила, точно
с древним пророком. Иа, иа, говорит, болван ты, Ахлай, куда идем, там же
пустыня! Смотрю - точно пустыня. А ведь по воду шли. Ну задумался, о делах
Господних, о пророках, мало ли о чем. А она мне - болван, мол! Изумился я
донельзя, прибежал в город, к старейшинам стучусь, воплю гласом: ослица
взговорила, ослица! Они, значит, на меня смотрят. Я им, уже потише: ослица
взговорила. Они мне - и что она сказала? Я, уже шепотом: болваном назвала.
Они смеются - а правду ведь сказало безгласное животное. И усомнился я, что
она со мной заговорила. Подхожу к ней (она еще на лугу Менахии паслась) и
строго так вопрошаю: отвечай, Божья тварь, вправду ли ты со мной заговорила
или это бесовское наваждение? Она поднимает голову, спокойно так на меня
смотрит, ничего не отвечает. Я ей еще раз, построже - отвечай, говорю, когда
спрашивают. Откликается спокойно - а бесовское наваждение, говорит.
Задумался я - может, и впрямь наваждение, поди отличи! И тут она мне - ну и
болван же ты! Одно слово - Ахлай. Ну заговорила я с тобой, и то по
необходимости - ты ведь прямиком в пустыню перся, где ни воды, ни еды, одни
камни да скорпионы. А ты нет бы спасибо сказать - еще мне выговариваешь. Так
это мне, говорю, старейшины выговаривают, с тебя спроса нет, безгласное ты
животное, и все тут. Она качает головой - эх, Ахлай, Ахлай... Ну, продал ее,
пусть другим о пустыне рассказывает. Но с тех пор так и повелось - то ангел
явится, то козы укажут на место со свитками, то еще что. Прибегаю к
старейшинам, зенки выпучив: ангел явился, ангел явился! Ну, идут, в сомнении
качая головами, а там вместо ангела - идол торчит на холме. А вместо
свитков - гора песка. Уже и за волосы таскали, и внушали: помнишь, что
сказал Господь Моисею? Сказал, мол, что если человек то-то и то-то, то Я,
значит, обращу лице мое на человека того и истреблю его из народа его. А ты,
Ахлай, что? Ложное говоришь, и уже не в первый раз. Ужо истребит тебя
Господь! Ну, забоялся я - а ну как истребит? Страх Божий - великое дело,
сразу дурноту-то из башки вышиб. И тут снова является мне чудное дело. Еще,
помню, сижу у реки и думаю - гроза собирается, вот будет вода для сынов
Израиля, а то от засухи совсем истомились. Потемнело кругом, погода ну
впрямь для чудного дела. Как подумал, вижу - от севера идет с ветром облако
великое и клубящийся огонь с таким, значит, сиянием вокруг. Мама дорогая,
думаю, это дело, похоже, всем чудесам чуднее. Приглядываюсь - в пламени как
бы четыре животных, похожих на человека. У каждого - четыре лица и четыре
крыла. А ноги-то прямые, и ступни как у тельца, и крылья - два разделены, а
два соприкасаются. И такой от них огонь, что глаза слепит. А подле животных