"Валерий Вотрин. Последний магог" - читать интересную книгу автора

- Охота мне мараться. Тьфу! - плюнул он на шута и отошел. А
Шмешу-хэхэхэй негромко сказал ему вслед:
- А плевок этот точно падет на твоих потомков, Кырычу!
И сразу преобразился - развеселившись, стал рассказывать о слепом
козле, ведущем стадо баранов, и о том, как этот козел завел все стадо в
безводную пустыню. С такими ужимками рассказывал об этом незадачливом козле
Шмешу-хэхэхэй, с такими прибаутками, так потешно перемежал свои слова
козлиным блеянием, что хмурые лица разгладились, и скоро люди вновь
смеялись, забыв о происшедшем.
Только мы с Нишкни никак не могли этого забыть. Нишкни взялась серьезно
доказывать, что поступок Кырычу тяжким камнем ляжет на его потомков, как и
предрек Шмешу-хэхэхэй. У старика черный глаз, говорила она. Горе тому, кто
обидит старого шута. Он водится с духами, не с теми, что на Небе, а с теми,
что под землей. Говорят, однажды по его слову они явились и забрали одного
обидчика.
Я ей не поверил:
- Кто тебе это сказал?
Неожиданно она рассердилась и толкнула меня.
- Не твое дело! - крикнула она. - Это правда!
- Тебе это тэнгэр сказал? - допытывался я.
Никогда не забуду того, как она заглянула мне в глаза.
- Он был при этом, - тихо сказала она. - Он и другой тэнгэр.
Страх пробрал меня.
- И... что с тем сделали? - заикаясь спросил я ее.
- Не знаю, - прошептала она.
Мне было холодно, зуб на зуб не попадал. А вокруг шумело празднество.
Вокруг ели, пили, смеялись. Веселье бурлило вокруг.
И тут забили барабаны, завыли громадные трубы-дурнаи и закричали
глашатаи, созывая всех к дворцу бега. Начиналась церемония наречения.
Толкаясь, люди бросились туда - и вовремя: придворный шаман Болбочу уже
начал церемонию. Народ веселился, глядя на него. Низенький, толстый Болбочу
был знаменит своим беспробудным пьянством, и одним небесам было известно,
почему великий бег держал его при себе. Видно, были у шамана и какие-то
особенные способности. Сейчас Болбочу шатаясь ходил по кругу и время от
времени ударял в бубен. Однажды он споткнулся и чуть было не растянулся во
весь рост, что вызвало в толпе громовой хохот. С достоинством Болбочу
выпрямился и погрозил бубном народу:
- Вот прокляну!
Хохот моментально стих.
Болбочу еще раз ударил в бубен, с тоской посмотрел на небеса и негромко
затянул песнопение. Пару раз колени его подгибались, при этом он печально
смотрел на них и качал головой, но петь не переставал. Вдруг он остановился
и громким голосом воззвал:
- Духи славные, великие, могучие! Вот маленький ребенок родился, вот у
славного кречета маленький кречетенок родился, вот у великого ястреба
маленький ястребенок родился! Кто у ястреба родился? Кто у кречета родился?
Ястребенок родился! Кречетенок родился! Такой вот ребенок родился у нашего
великого бега, дай ему небо здоровья и всего прочего!
Ему поднесли ойрака, он жадно осушил чашу, печально поглядел по
сторонам, шатнулся и продолжил: