"Валерий Вотрин. Последний магог" - читать интересную книгу автора

- И когда такой вот маленький ястребенок родился, такой вот
маленький... кречетенок родился, все вокруг стали радоваться, хлопать в
ладоши и кричать: "Хорошо, хорошо, прекрасно, молодец, что родился!" Да!
Молодец!
Ему поднесли еще ойрака, но он мужественно отстранил его и воскликнул:
- Было мне знамение, была мне воля небес, было мне слово свыше: иди,
говорят, Болбочу, скажи, говорят, Болбочу, скажи - так надо назвать вот
этого маленького ребенка. Надо назвать его так и никак иначе.
Он пошатнулся.
- Как? - закричали из толпы.
Болбочу мутно поглядел в ту сторону.
- Как? - переспросил он. - Известно как. Великим Духам известно как.
Духи, они все знают.
- Как назвать? - закричало сразу несколько голосов.
- Великие Духи, - изо всех сил завопил в ответ Болбочу, - повелели мне
наречь его - Гулбег!
Шум и клики наполнили воздух - народ радовался. А Болбочу повалился в
траву и тут же захрапел.
В толпе показались два нукера. То и дело они останавливались возле
пирующих, что-то спрашивали. Подошли и к нам.
- Как тебя зовут? - до странности дружелюбно обратился к Нишкни один,
пожилой, с иссеченным то ли морщинами, то ли шрамами лицом.
Та назвалась, и тогда они спросили мое имя. Когда я, потупившись,
сказал, что имени у меня нет, пожилой нукер добродушно произнес:
- Что же ты тут стоишь? Беги скорей, великий бег сейчас начнет
нарекать.
Я испугался. Я как-то привык, что хожу без имени, и иногда во сне
видел, как Великие Духи дают мне самое славное имя, такое, какого ни у кого
нет. Такое имя, такое... - и тут я просыпался. Так что я, в общем, привык к
мысли, что имя мне дадут только Великие Духи.
- Что, не хочешь, чтобы бег тебя нарек? - удивленно спросил пожилой, а
второй нукер, помоложе, с широким свирепым лицом, схватился за нагайку:
- А ну, иди скорее к бегу!
И я неохотно пошел. Мне было страшно. Какое-то имя мне дадут? А вдруг
оно будет не такое славное? А вдруг оно будет как у всех? Уныние одело мою
душу.
С такими вот мыслями я присоединился к кучке ожидавших наречения и даже
не сразу понял, что вижу бега. Кучка безымянных была невелика, человек
двадцать, и все эти двадцать человек, включая меня, встревожены были,
напуганы, обеспокоены. Двадцать безымянных, ожидавших бегского наречения,
были весьма обеспокоены, напуганы и встревожены, потому что каждый
предполагал, что имя ему дадут Великие Духи и никто другой, и будет это
такое имя, которого ни у кого нет и не было.
Огромный, пузатый, красный, восседал на расшитых подушках Шумбег,
восседал на устланном златоткаными коврами возвышении. По обе руки стояли
его приближенные, вокруг выстроились нукеры. Лицо верховного Гога лоснилось.
Он молчал. Все было торжественно. Вперед вышел один из ближних бега и громко
объявил, что верховный Гог соизволил в честь рождения сына наречь всех, кто
еще не имеет имени.
Нам велели выстроиться в очередь. Первым стоял худой сутулый старик с