"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Прощание на берегу" - читать интересную книгу автораупоминают о загадочной смерти профессора Неймана.
- Дай-ка газету. - Платонов пробежал отчет о симпозиуме. - Ты прав, все то же. О, клубничное варенье, превосходно! Ну, Михаил, как поживают твои старички? "Что это с ним? - подумал Михаил. - Нервное возбуждение или просто хорошее настроение?" Он стал рассказывать о новейших методах лечения старости в санатории "Долголетие", и Платонов слушал и задавал вопросы, свидетельствующие о знании предмета, и Ася все подкладывала ему клубничного варенья. - Да, - сказал Платонов задумчиво. - От Гиппократа и до наших дней люди бьются над проблемой долголетия... - Он посмотрел на Михаила, прищурив глаз. - Скажи-ка, племянник, в чем заключается, по-твоему, основная причина старения? - Сложный вопрос, дядя Георгий... В общем, я согласен с мнением, что старость - постепенная утрата способности живого вещества к самообновлению. Ведь общее развитие жизни связано с неизбежностью смерти, а что-то должно ее подготовить... - Михаил откинулся на спинку кресла, в голосе его появилась лекторская нотка. - Вы, наверное, знаете, что интенсивность обмена веществ у девятилетнего ребенка достигает пятидесяти процентов, а у старика в девяносто лет снижается до тридцати. Изменяется прием кислорода, выделение углекислоты, подвижные белки приобретают более устойчивые формы... Ну и все такое. Я хочу сказать, что организм в старости приспособляется к возрастным изменениям, и мы, гериатры, считаем своей главной задачей стабилизировать возможно дольше это приспособление. - Верно, Михаил. Но не приходило ли тебе в голову, что организм... материя для Аси. - Да нет, пожалуйста. Я привыкла к таким разговорам, - сказала Ася. - Все хочу вас спросить: вы работаете в Ленинграде? - Недалеко от него - в Борках. Это научный городок... - Ну как же, - сказала Ася. - Кто не знает Борков. У нас в прошлом году лечился один крупный физик из Борков. Чудный был дядя, веселый и общительный, мы все прямо влюбились в него. Платонов внимательно посмотрел на нее и встретил испытующий ответный взгляд. - Ася, - сказал он, усмехнувшись какой-то своей мысли. - Ася и Михаил. Я сознаю, конечно, что веду себя не слишком вежливо. Свалился с неба дядюшка, живет третью неделю и хоть бы три слова рассказал о себе и о своей работе... Нет, нет, Михаил, помолчи, я знаю, что это именно так, хотя я очень ценю твою деликатность. Ну что ж. Пожалуй, пора мне кое-что рассказать... Он помолчал немного, потер ладонью лоб и начал: - Это пришло мне в голову много лет назад, а точнее - на третьем году войны. Вас тогда и в помине не было, а я был молод и здоров, как бык. Все началось с пустяка... Впрочем, в то время это для меня был не пустяк... Помнишь, Михаил, как у Диккенса? Королевский юрисконсульт спросил Сэма Уэллера, не случилось ли с ним в то утро чего-нибудь исключительного. А Сэм говорит, дескать, в то утро, джентльмены присяжные, я получил новый костюм, и это было совсем исключительное и необычное обстоятельство для меня. Так вот, в то утро я получил на складе новое кожаное пальто - "реглан", как их называли, и это было для меня тоже исключительное событие. Мы, молодые |
|
|