"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Очень далекий Тартесс" - читать интересную книгу автора

желтоватых гор. Но, сойдя на берег, Горгий понял, что дремотный покой был
обманчив. Здешние колонисты сильно опасались, что теперь, когда фокейский
флот, по-видимому, надолго покинет западную часть Моря, Майнака станет
добычей карфагенян. Уже дважды входили в широкую бухту карфагенские
корабли - к берегу, верно, не приближались, но стояли подолгу,
высматривали что-то. По всему видно, собираются запереть Майнаку с Моря.
Массалиотский купец - тот самый, что перед Горгием побывал в
Гемероскопейоне, - сидел в винном погребе, пьяный и всклокоченный.
Проливая вино на дорогую хламиду, выкрикивал непристойности, грозился до
основания разрушить Карфаген, а заодно Майнаку - это прибежище скотоложцев
и трусов.
- Уже десять дней наливается вином и богохульствует, - хмуро сказал
Горгию здешний старейшина. - Продолжать путь в Тартесс морем опасается и
по сухопутью идти не хочет, а в Массалию возвращаться тоже не желает.
Видывал я упрямых ослов, но таких...
Массалиот, услышав это, повернул голову и выпучил на Горгия
бессмысленные глаза.
- Хватайте его! - закричал, тыча пальцем и пытаясь подняться. - Это
кар-р-фагенская собака! Рубите его!
Диомед, сопровождавший Горгия, подскочил сзади к массалиоту, защекотал
его под мышками. Тот взвизгнул, захохотал; отбиваясь, опрокинул пифос с
вином.
Горгий вышел на улицу, под тень шатрообразных пиний, утер пот ладонью.
Старейшина покосился на его горбоносый профиль.
- Долог ли сухой путь в Тартесс? - спросил Горгий.
- Дорога идет через горы. - Старейшина вяло махнул рукой в сторону гор.
- Потом надо спуститься в долину Бетиса [Бетис - древнее название
Гвадалквивира], она и приведет к Тартессу. Если на лошадях, то доберешься
за десять дней. На быках - за двадцать.
- А морем?
- Не советую тебе идти морем. У Столбов...
- Сколько, я спрашиваю, плыть морем? - резко прервал его Горгий.
- Пять суток корабельного бега, - недовольно сказал старейшина.
Несколько дней отдыхали в гостеприимной Майнаке, ели свежую баранину и
пили много вина. Горгий размышлял. Как-то утром поймал массалиотского
купца в минуту просветления, предложил вместе плыть к Тартессу.
- Ты, как видно, не очень дорожишь своим товаром, горбоносый фокеец, -
ответил заносчивый массалиот. - У меня же в трюме не коровий навоз. Нам с
тобой не по пути.
И Горгий решился. В ранний предрассветный час вывел корабль из
майнакской бухты, направился к Геракловым Столбам.


Гелиос уже над головой - полдень. Ветер поутих, обвис парус. Кормчий
велел келевсту - начальнику гребцов - усилить греблю: следовало до темноты
пройти узкое место, Столбы. Бойчее засвистала флейта, длинные весла
вспахали синюю воду вдоль бортов корабля.
Остро посматривая на скалистые берега, что тянулись справа, Горгий вел
негромкий разговор с пожилым кормчим.
- Верно ли, - спрашивал, - что за Тартессом нет кораблям пути, что воды