"Данила Врангель. Политбюро (Эссе № 3)" - читать интересную книгу автора

Ощутив такой шоковый прилив счастья, он понял наконец Бруклина, пролетающего
под мостами; он понял своих друзей, несколько раз обходивших на крошечной
яхте мыс Горн, которых до этого считал идиотами; он понял своего бывшего
одноклассника, пытавшегося несколько раз зайти на Эверест и всё-таки
поднявшегося на эту гору с десятой попытки и отморозившего себе руки; он
даже понял человека-паука, вползающего на небоскрёбы без страховки. Неофит
прошёл обряд посвящения. К земле приближался уже не тот Седой, который
садился в самолёт. Свободный полёт меняет душу человека, изменил он и
Владимира Суворова.
Оба десантника с интервалом в несколько секунд упали на поле кукурузы.
Отстегнули купола парашютов и продираясь сквозь кукурузные дебри, двинулись
к автотрассе, которую наблюдали при посадке.
- Поздравляю с первым прыжком, - приветствовал Маринин Седого.
- Спасибо, Саша, - искренне ответил тот. Улыбаясь, добавил: - Однако, я
бы ещё прыгнул.
- Вовик, ощущение свободного падения не забывается никогда, - молвил
Моня, - Душа молодеет от близости смерти - так говорил мой комбат. Странные
слова, но что-то в них есть.
- Весёлый парень твой комбат. Жизнелюб.
- Да, майор был парень что надо. Погиб недавно под Дубровником. Ты
наверное слышал, что там сербы сделали американцам Варфоломеевскую ночь?
- Слышал, конечно. В Госдепартаменте до сих пор сосчитать пропавших без
вести не могут.
- Это были не совсем сербы.
- Я, Саша, догадывался.
- Комбату не повезло, ракета попала в его БТР.
Вышли на дорогу. Утренняя мгла рассеялась, но над землёй ватным одеялом
висел плотный туман. Сориентировались по компасу и пошли в сторону города.
Вскоре из тумана показалось каменное изваяние - женщина в украинской
национальной одежде с караваем в руках. На противоположной стороне дороги
светлела табличка: "Глухов". Узкая бетонная трасса уходила в глубину лесной
чащи. Вплотную к ней подступили цветущие акации, сцепив свои кроны и
возвышаясь пятнадцатиметровыми, жилистыми изваяниями стоящими вдоль дороги
словно таможенные генералы. В глубине леса загадочно выговаривали песни
проснувшиеся скворцы. Сонно принялась за свои предсказания кукушка. Из
придорожного кустарника не торопясь выбрела флегматичная собака с умными
глазами и длинной, лохматой шерстью. Явная помесь добермана, колли и
дворняги. Классическая порода современной действительности. Это Моня
подметил давно. Ещё его дед, много лет назад, когда была в разгаре мода
держать породистых псов, предсказывал массовые изменения в генотипе бродячих
собак.
Пёс внимательно смотрел на путников, зевнул, перешел дорогу и скрылся в
зарослях дикой конопли.
- Ты смотри, - подивился Моня. - Конопля свободно растёт! Как в чуйской
долине - рви, не хочу. Благодать для подсевших на драп.
- Она беспонтовая, - ответил Седой. И добавил: - В Глухове находится
единственный НИИ лубяных культур на весь бывший Советский Союз. Они сорок
лет выводили сорт конопли , не содержащий наркосоставляющей. Вывели, однако.
Красивая, ароматная травка. Но её курить- всё равно, что крапиву.
- Да? -удивлённо спросил Моня. - А на вид, как настоящая. Да мне в