"Игорь Всеволожский. Ночные туманы. Сцены из жизни моряков (роман) " - читать интересную книгу автора

Молодым офицерам есть с кого брать пример. И я говорю им об этом, когда
первое слово предоставляется старейшему. Я старше всех, даже старше
Тучкова. Мне становится, черт возьми, грустно...
Командир катера Дмитрий Бессонов, Юрий Строганов, штурман, и их молодые
товарищи слушают очень внимательно. Для них мой рассказ о временах
исторических - как для меня "Севастопольские рассказы"
Толстого. Я плавал на катере с Гущиным и с Филатовым, плавал с Сергеем
Ивановичем и с другом его Васо Сухишвили. Молодым не мешает знать, какую
жизнь они прожили и что пережил их адмирал, отец моряков.
Но рассказать о нем я могу слишком мало. В дни войны от докучливых
корреспондентов и флотских писателей Сергей Иванович отмахивался: на
беседы с ними у него не хватало времени.
Может быть, сейчас я смогу узнать о нем больше?
Я надолго остаюсь в Севастополе. Выхожу на катерах соединения в море,
бываю в их базах.
В воскресенье прихожу на Большую Морскую к Сергею Ивановичу...



КНИГА ПЕРВАЯ


ЮНОСТЬ ВАШИХ ОТЦОВ


ГЛАВА ПЕРВАЯ


Мы сидим у окна. Струйки дождя бегут по стеклу и стекают на улицу.
Девушки в форменных, василькового цвета халатах открывают магазин в
доме напротив. У витрин толпятся вымокшие покупатели. Матросы строем
проходят в матросский клуб на воскресный утренник. Женщины с кошелками
торопятся с рынка к троллейбусу. Он разбрызгивает колесами воду и
втягивает длинную очередь.
За стеной заплакал ребенок; на него зашикали, успокаивая. Сергей
Иванович пустил к себе лейтенанта с женой, ютившихся в комнатке,
продуваемой всеми ветрами.
Сергей Иванович перешагнул возраст, когда выходят на пенсию.
Перешагнул, не оглядываясь на прожитое, не обремененный болезнями. Он не
чувствует себя стариком и не торопится выйти в отставку. Он побывал во
многих боях, о чем свидетельствуют рубцы и шрамы на голове и на теле, не
раз смотрел в глаза смерти.
Мы принадлежим к старшему поколению. Многие герои войны для нас
остаются Севами, Васями, Мишами, и мы их помним душевными, простыми
ребятами. Одни из них погибли в бою, - таких было много, - некрологов о
них не печатали. Их вспоминали товарищи с кружкой спирта в руке: "Будь
море (или берег) им пухом!"
В послевоенные годы наши сверстники начали умирать от гнуснейших
болезней, о которых мы и понятия не имели в войну: от саркомы, рака,
инфаркта, инсульта.