"Джоан Вулф. Антагонисты " - читать интересную книгу автора

Несмотря на регулярные визиты Занозы, я провела в замке Торнтон лучшие
годы. У нас с Кэролайн едва ли была хоть одна общая мысль, и все же,
несмотря на всю нашу непохожесть, мы прекрасно ладили. Вполне возможно,
именно благодаря этой несхожести мы оставались подругами. У нас даже не
было возможности, что называется, наступать друг другу на пятки.
Кэролайн была музыкально одаренной и к тому же неплохо рисовала. Меня
же эти вещи ничуть не вдохновляли. Зато я увлеклась иностранными языками и
вскоре умела говорить по-французски и по-итальянски не хуже самой мисс
Лейси. Я была уверена, что могла бы даже перещеголять ее, если бы нашелся
подходящий учитель. Потом, однако, мама пригласила в дом учителя танцев из
Италии.
Звали его синьор Монтелли. Он прибыл к нам осенью, в тот год, когда мы
с Кэролайн должны были впервые показаться в свете. На самом деле первый
выход намечался на весну, но мама хотела, чтобы мы еще зимой побывали на
местных балах. "Чтобы приобрести необходимый лоск", - объяснила она. Итак,
в Торнтон-Мэноре появился учитель танцев.
Как раз в тот год Заноза окончил свой Кембридж, ему исполнился
двадцать один год, и он официально вступил в права наследования. Больше он
не обязан был ждать одобрения всех своих поступков со стороны дядюшки
Джорджа. "Сам себе хозяин", - сказала мама. И добавила, что я должна быть с
ним поласковее, что он может отказать нам от дома, если решит, что пора от
меня избавиться.
Нарисованная ею картина мне крайне не понравилась. Куда же нам было
деваться? Как бы мы стали жить? И потом, пропал бы мой бальный наряд (за
который, кстати, обещал заплатить Заноза). И больше никаких лошадей... Мне
пришлось бы пойти в гувернантки, как мисс Лейси, а мама скорее всего
очутилась бы в работном доме.
Наверное, именно потому, что нарисованная ею перспектива была слишком
мрачной, я не поверила ни единому маминому слову. Заноза ни за что не
опустился бы до того, чтобы выгнать вдову с ребенком из дому. Я слишком
хорошо его знала. Такой поступок никак не согласовывался с его стремлением
выглядеть благородным человеком. Так что мама могла быть совершенно
спокойна.
Когда я объяснила ей все это, она лишь сердито посмотрела на меня и
засеменила прочь, чтобы пожаловаться на меня экономке.
Но вернемся к учителю-итальянцу. Он прибыл в замок в сентябре, чтобы
обучить нас с Кэролайн всем танцевальным премудростям, которые обязаны
знать девушки, отправляющиеся на свой первый бал. Мама особенно
беспокоилась насчет вальса. "Ведь это будет просто ужасно, - сказала она, -
если вас пригласят, а вы опозорите и себя, и меня своей неловкостью!"
Другие танцы не столь сложны, но, вальсируя, партнерша должна так близко
прижиматься к партнеру, что мама была абсолютно уверена: самое сложное при
этом - не наступить ему па ногу.
Синьор Монтелли блистал белозубой улыбкой и был очень мил. Особенно со
мной. Мы общались по-итальянски, и, получив разговорную практику, я сделала
потрясающие успехи.
Не стоит и говорить, что ни Кэролайн, ни я никогда не оставались
наедине с синьором Монтелли. Всегда при наших занятиях присутствовали либо
моя мама, либо еще кто-нибудь из домашних. Лишь когда хитрый итальянец
подкараулил меня в библиотеке, я поняла его низменные намерения.