"Джоан Вулф. Антагонисты " - читать интересную книгу автора

отвратительной и ехидной улыбкой.
- Ну, пойдем, рыжая, - сказал он, - посмотрим, на что ты годишься.
Я зашагала следом за ним к деннику, мысленно решив скорее убиться
насмерть, чем оплошать перед этим задавакой.
И я правда чуть не убилась. Стремясь продемонстрировать свое
искусство, я пустила Счастливчика таким аллюром, который оказался для него
слишком быстрым. И как того и следовало ожидать, случилась беда. Я получила
несколько серьезных ушибов и вывихнула ногу. Счастливчик, слава Богу,
остался цел.
Единственным отрадным моментом за все то утро оказался выговор,
который сделал графу Джон. Он заявил, что это Заноза "спровоцировал" меня.
На самом деле так оно и было, так что граф получил по заслугам. Заноза
ужасно разозлился. Однако злился он явно не на себя, а на меня. Потом, годы
спустя, я поняла, что Заноза никогда и ни при каких обстоятельствах не
считал себя виноватым. На самом деле, как правило, он-то и бывал виновен,
хотя всегда старался свалить все на меня.


***

Прошли годы. Заноза окончил Итон и поступил в Кембридж. Учился он
отменно, а на каникулы всякий раз приезжал домой, предоставляя моей
маменьке и Кэролайн приятную возможность упиваться его до неприличия
красивой внешностью. Очень часто он приезжал со своими друзьями. Все это
были, как правило, милые молодые люди, хотя у всех без исключения был один
и тот же недостаток - они постоянно лебезили перед Занозой. Разумеется,
ведь он был графом и, если верить моей маме, ужасно богатым.
Однако надо отдать должное его друзьям: не думаю, чтобы только титул и
богатство молодого графа заставляли их самым отвратительным образом
поклоняться ему. У Занозы не возникало проблем, как у многих других юношей.
На лице у него никогда не было прыщей, рос он складным и грациозным, без
всякой неуклюжести, свойственной многим мальчикам в этом возрасте. К тому
же он скакал верхом, стрелял и боролся лучше всех в колледже. Все это
привлекало друзей, и они слушались его во всем, как преданные собачонки.
В общем, все, кто окружал Занозу, ужасно портили его. Он настолько
привык к лести, что если встречал человека, не склонного на него молиться,
то становился просто невыносимым.
Я ненавидела спорить с Торнтоном. К сожалению, у него было железное
преимущество, ведь он обучался в Итоне и Кембридже, а потому успел узнать
такие вещи, о которых я вообще не имела представления. Я выходила из себя,
если он принимался цитировать по-латыни. Он, разумеется, все прекрасно
понимал и то и дело подавлял меня своей эрудицией.
Но самое главное, он прозвал меня Рыжей.
Здесь нужно внести ясность. Мои волосы вовсе не рыжие. Они
розовато-золотистые. Когда я была маленькой, папа называл меня "красное
золотко", потом, когда я подросла, он вынужден был признать, что мои волосы
действительно розовато-золотистого цвета. Мама тоже всегда говорила, что
они золотистые с розоватым отливом. И Кэролайн согласилась, что они
розовато-золотистые. Только Заноза настаивал, что я рыжая. Он говорил так
нарочно, чтобы позлить меня.