"Вильгельм Вундт. Проблемы психологии народов " - читать интересную книгу автора

так же невозможно установить законы душевной жизни в их абстракции от всех
этих отношений, как и во всякой другой области исторического развития.
Только в том случае, если мы допустим понятие "закона" не в принятом во всех
эмпирических науках смысле абстрактного обобщения известных закономерных
явлений в опыте, но придадим ему значение выведенной из метафизических
предпосылок нормы, которой действительность по каким-либо основаниям должна
подчиняться a priori,[ 8 ] - лишь в этом случае "законы" могут принять вид
таких вне всяких условий времени и внешних условий стоящих норм. Но такие,
не выведенные непосредственно из предмета психологии, а привнесенные в нее
из чуждой области, законы до сих пор всегда оказывались непригодными для
объяснения душевных явлений, хотя не было, как это само собою разумеется,
недостатка в попытках искусственным образом связать их с фактами. Но если бы
даже подобная попытка и удалась, все же эти мнимые законы оставили бы
незатронутой как раз главную проблему психологии - вопрос о развитии
психики.

3. Главные области психологии народов.

По-видимому, конечным результатом наших рассуждений будет, все-таки,
полная неуверенность наша в ответе на вопрос, что собственно нужно считать
истинной задачей психологии народов. С одной стороны, нельзя не признать,
что программа, предложенная Лацарусом и Штейнталем, неприемлема. Допущенное
ими полное разграничение описания и объяснения не оправдывается ни в одной
науке, и требуемая ими новая дисциплина, куда ни обратится, всюду находит
все места занятыми. С другой стороны, нельзя однако согласиться с
возражениями против права психологии народов на существование, почерпнутыми
из понятия индивидуальной психологии и ее задач. Индивидуум не менее, чем
какая-либо группа или общество, зависит от внешних влияний и от процесса
исторического развития; поэтому одной из главных задач психологии навсегда
останется исследование взаимодействия индивидуума со средой и выяснение
процесса развития. Если мы оставим в стороне непригодное для эмпирического
исследования метафизическое понятие о душе и связанную с ним фикцию о
"законах" и будем понимать под "душою" лишь совокупное содержание душевных
переживаний, а под психическими законами - замечаемую в этих переживаниях
закономерность, то "душа народа" будет столь же приемлемым и даже
необходимым объектом психологического исследования, как и индивидуальная
душа. А так как закономерность заметна и в тех душевных процессах, которые
связаны с взаимодействием и взаимоотношением индивидуумов, то психология
народов с неменьшим, чем индивидуальная психология, правом может притязать
на звание "науки о законах".
При таких условиях можно допустить, что предложенная Лацарусом и
Штейнталем программа психологии народов неприемлема не потому, что вообще не
существует такой науки с самостоятельной программой, но в силу слишком
широкого объема программы и несовершенного отграничения задачи этой новой
дисциплины.
В самом деле, в последнем отношении справедливые возражения вызывает
уже формулировка задачи специальной или конкретной части психологии народов.
Она должна исследовать "действительно существующий национальный дух того или
другого народа (Volksgeister) и специальные формы развития каждого из них",
следовательно, дать психологическое описание и характеристику отдельных