"Иван Вырыпаев. Июль " - читать интересную книгу автора

месте моего сгоревшего сердца святые дары. Делайте со мною, все что
необходимо. Я ко всему готова, я пришла.
- Слышишь? Музыка, слышишь, как звучит музыка? Это я играю на своей
внутренней валторне. Это мои звуки. Это значит, что я приближаюсь, это
означает, что я уже где-то совсем, совсем близко, я уже рядом, я где-то
совсем, совсем здесь. Я пришел, я уже здесь, это моя музыка, звуки моей
валторны. Все, мы пришли. Наше движение закончилось. Мы готовы к тому,
чтобы исчезнуть. Ты готова исчезнуть, Жанна из моего детства М.?
- Меня зовут Неля. Я готова исчезнуть, я ко всему готова. Мы пришли.
И вот тогда, я бросился в верхний правый угол моей комнаты, бросился
так быстро, что старичок даже вскрикнуть не успел. Бросился под самый
потолок, где он сидел, этот вазелиновый юродивый Бог, и откуда он смеялся и
потешался надо мной. Бросился на него, и в одну секунду, а даже и в
полсекунды, - в полсекунды уложился не больше, раз, и открутил этой
ненавистной идеи, - божественного надзора над человеком, голову. Раз, и
свернул Богу, вонючему этому Вечному Вазелину шею, раз, и нет больше этого
страшного кошмара под названием строгий Бог, раз, и дыши теперь свободно и
глубоко, больше не воняет. Теперь у нас больше не воняет. Все.
Ремарка
Все дальнейшее происходит, как в самом красивом сне. Но все дальнейшее
есть не сон, а самая настоящая явь. То редкое, и почти невозможное
состояние, когда наяву - красота становится такой прекрасной, что
невозможно поверить, в то, что это явь. Но это явь.
Мы слышим мужской голос. Это все словно по радио или через
репродуктор. Говорит незнакомый нам мужчина. Мы его не знаем, но тот к кому
этот голос обращается, его узнал. Это голос его старшего сына.
ГОЛОС ГЛЕБА: -Здравствуй, папа. Это мы твои сыновья - дежурные из
Архангельска. Наконец-то мы смогли тебя разыскать. Много лет ушло на то,
чтобы выяснить, куда ты подевался и где находишься. И вот теперь мы едем к
тебе, завтра в дорогу - два дня пути и мы у тебя. На самолете, к сожалению,
для нас дороговато, зарплата у архангельских дежурных не ахти, поэтому едем
плацкартным. Сегодня двадцать девятое, тридцатого мы весь день в дороге, а
первого июля мы уже у тебя. Какая радость. Ты, конечно, если бы встретил
кого-то из нас случайно на улице, то наверняка не узнал бы. Мы ведь уже
давно не дети, а взрослые мужчины. Сашке - двадцать четыре, Олегу-
тридцать, а мне Глебу - уже тридцать пять. Взрослые у тебя дети батя, да
ведь и тебе уже седьмой десяток, время то летит беспощадной стрелой. Знаем,
папа, знаем. Знаем мы о всех твоих бедах и страданиях, не легкая у тебя
оказалась жизнь, такого, как говорится, и врагу не пожелаешь. Но, слава
богу, что все это теперь позади, и скоро мы все вместе начнем совместную
счастливую жизнь. Заберем мы тебя к нам в Архангельск, где мы будем, как
прежде дежурить, а ты каждый день будешь на отдыхе.
- А жены то у вас есть, сыночки мои родные, неужели ни один из вас до
сих пор семьей так и не обзавелся?
ГОЛОС ГЛЕБА: ?Нет, папа, никто из нас не женат. Некогда нам было
ухаживать за женским полом - мы ведь круглыми сутками на дежурстве. Работа
забирает все наши силы и все наше свободное время. Но, зато дежурим мы на
славу, и ты можешь гордиться своими сыновьями, лучших дежурных чем мы, нет
не только в Архангельске, но, пожалуй, что и во всех других городах нашей
родины, а может даже и за рубежом. Что-то, а уж дежурить то мы умеем в рот