"Секретарша-девственница" - читать интересную книгу автора (Уильямс Кэтти)

Глава третья

Бруно наблюдал за Кэти через широкое окно гостиной. Девушка находилась в кирпичной пристройке, переделанной в крытый бассейн предыдущими хозяевами дома. Двери пристройки были широко распахнуты, Кэти стояла спиной к Бруно и надзирала за рабочими. Она закатала по локоть рукава бесформенного свитера, из-под длинной юбки виднелись зеленые сапоги.

Шел шестой час. Бруно недавно вернулся из клиники после визита к крестному, дела которого шли на поправку.

– Здесь ужасно кормят, – жаловался Джозеф. Пища безвкусная. – Он застенчиво посмотрел на Бруно. – Кстати, о работе. Ты ведь не собираешься навязывать свой невообразимый график Кэти?

– Невообразимый?

– Будучи неисправимым трудоголиком, ты…

Слабая нотка упрека в голосе старика заставила Бруно скривиться.

– Я достиг такого успеха в бизнесе никак не благодаря ежедневной игре в гольф и хождению по вечеринкам и праздникам.

Действительно, за всю свою жизнь он ни разу не сыграл в гольф, а праздники… Времени на вечеринки в его напряженном рабочем графике не оставалось. Ему нравилось жить именно так. Последний раз Бруно позволил себе неделю отдыха полгода назад, когда после долгих уговоров Изабел удалось убедить его слетать вместе на Сейшельские острова. Но уже через два дня им завладело невыносимое желание вернуться, ему недоставало любимой работы. Трудоголик ли он? Кто знает.

Вздохнув, Джозеф хмуро посмотрел на крестника:

– Ты ее случайно не запугиваешь?

Сейчас, вспоминая укор старика, Бруно подумал, что Кэти напоминает ему пугливого кролика и нахохлившегося воробья одновременно. Мешковатые серые одежды лишь усиливали сходство.

Бруно вышел из гостиной, пересек кухню и направился к пристройке. Приблизившись, он с удивлением услышал голос Кэти, спокойно разговаривающей с рабочими. Но стоило ему вежливо кашлянуть за спиной у девушки, как улыбка тотчас исчезла с ее губ, а лицо приобрело прежнее настороженное выражение.

– Вы подкрались сзади, – пробормотала она.

– А вы, кажется, трепещете от волнения, – медленно произнес Бруно. – Посвятите-ка меня лучше в ход событий.

Он решительно зашагал в глубь строения, и, поколебавшись несколько секунд, Кэти последовала за ним, чтобы продемонстрировать достигнутые успехи. Ей не удалось в точности выполнить распоряжения Бруно: она не умела командовать и уверенно выдвигать требования.

Утром девушка робко переступила порог магазина строительных материалов в предместье города, подошла к продавцу и, запинаясь, приступила к оглашению длинного списка дефектов, обнаруженных при осмотре бассейна. Она смущенно объяснила, что не постоит за деньгами, лишь бы работа была выполнена к возвращению хозяина дома.

Кэти потратила кучу времени на рассказ о Джозефе, о внезапном сердечном приступе, о необходимости привести бассейн в порядок, о пользе плавания для старика. Когда она наконец подняла глаза, добрый мужчина средних лет уже выложил на прилавок кучу свертков и коробок, и Кэти воспрянула духом.

Бруно, окажись он в тот момент в магазине, пришел бы в ярость.

Пятеро рабочих, возраст которых варьировал от двадцати до пятидесяти лет, прервали свой труд, объясняя технические подробности выполняемой ими миссии. Пока они говорили, Бруно осматривал бассейн, кивал в ответ и задавал минимум вопросов, свидетельствовавших о том, что он разбирается в данном предмете и что его нельзя обвести вокруг пальца.

Кэти оставалось лишь восхищаться им. Его непоколебимая уверенность в себе впечатляла.

Обойдя бассейн, Бруно проинструктировал рабочих, подчеркнув необходимость завершения реконструкции строго к указанной дате.

– Что ж, – произнес Бруно, – для начала, кажется, вполне удовлетворительно.

Он скинул пиджак, небрежно бросив его на спинку стула, и устремил взгляд на Кэти. Пряди волос выбились из ее хвоста, сооруженного на голове. Сапоги она сняла у двери и натянула удобные комнатные туфли. Слава богу, его временная секретарша будет работать, не покидая стен этого дома.

Бруно ни за что не позволил бы никому из персонала его офиса явиться на службу в бесформенном облачении, которое сейчас на ней. Точнее, всегда на ней.

– Спасибо. Я… я не была уверена, что работа завершится вовремя… но…

– Разве я не говорил вам убедительно настоять на сроке выполнения?

– Говорили, – согласилась Кэти, думая, что вряд ли сумела казаться убедительной в разговоре с владельцем строительной компании. – Вы не хотите кофе или чая? Может, что-то еще? – спросила она услужливо. Шел уже седьмой час. – На полках в погребе есть спиртное, и в холодильнике осталось вино.

– Чашка кофе будет в самый раз.

– Мэгги испекла пирог, – объявила Кэти, занявшись приготовлением кофе. – С курицей. Я могу разогреть, если желаете. И еще есть салат. Она хотела остаться, чтобы подать ужин, но я отпустила ее. Ничего? – Кэти бросила вопросительный взгляд в сторону мужчины, сидевшего на стуле.

– Я никогда не ем в шесть тридцать, – ухмыльнулся Бруно саркастически. – В это время я еще на работе.

– О да, конечно. – Кэти нервно рассмеялась. – А вот мы с Джозефом едим рано. И прежде я всегда ужинала вместе с детьми. – Она протянула Бруно чашку и села напротив. – Думаю, мне будет непросто приспособиться к новому расписанию.

Бруно не понимал, почему забота о Джозефе приносит Кэти явное удовлетворение, в то время как мир большого бизнеса представлялся ей невыносимо скучной рутиной. Кэти, с ее свежим личиком, непокорными волосами и угловатыми движениями, казалась подростком, но, черт возьми, девушке почти двадцать четыре года! Найдется немного ее сверстниц, которым понравилось бы жить в уединенном загородном доме и заботиться о старике, даже если он и обладает всем шармом настоящего джентльмена.

– И это вам не надоедает? – вырвался у него вопрос.

– Что? – не поняла Кэти.

– Все это. – Бруно сделал широкий жест. – Жить здесь с Джозефом, обедать в шесть тридцать, вести размеренную жизнь. – Он сделал маленький глоток и откинулся на спинку, вытянув длинные ноги.

Кэти залилась румянцем, чувствуя в его голосе невысказанную критику и не зная, как себя вести.

– Почему мне должно надоесть? – наконец ответила она. Девушка встретила взгляд всепроникающих темных глаз и вздрогнула. – Я ведь не очень общительна, – добавила она поспешно. – Конечно, я не сижу взаперти. По выходным навещаю двух своих подруг в городе. Они учительницы. Я познакомилась с ними несколько месяцев назад в библиотеке.

– А как насчет мужчин?

Кэти густо покраснела.

– Не думаю, что это может иметь отношение к вам, – пробормотала она смущенно.

– Вы правы. Ко мне это не имеет ни малейшего отношения, – произнес он, даже не подумав извиниться. – Я заехал к Джозефу перед возвращением сюда.

Бруно сменил тему, но продолжал смотреть на Кэти, невольно очарованный выразительностью ее лица. Оно позволяло прочесть любую промелькнувшую у девушки мысль, делая очевидным даже то, что она пыталась скрыть. Похоже, она совершенно незнакома с женскими хитростями и уловками. Бруно вспомнил Изабел, ее тщательно продуманную элегантность и холодную красоту. Интересно, что подумали бы друг о друге эти две женщины, доведись им встретиться?

– Джозеф идет на поправку, не так ли? – Кэти улыбнулась, вспомнив свой собственный полуденный визит в клинику. – Врачи и медсестры очень довольны его состоянием.

– Гораздо более, чем сам он доволен больничной пищей, – отозвался Бруно.

– Он просто хитрит, – рассмеялась Кэти тихо и нежно, и, казалось, смех этот проник в каждую черточку ее лица. – Надеюсь, Джозеф не пытался разжалобить вас? Ему ведь хорошо известно, что диета – залог его выздоровления. Я уже все ему объяснила.

– Именно это он и пытался сделать, – усмехнулся Бруно. – Нежирная простая пища и плавательный бассейн. Я так и вижу Джозефа, принимающим новую философию и входящим во вкус здорового образа жизни.

Глаза их на секунду встретились, и Кэти сразу потупилась, внезапно смутившись. Он действительно очень красивый мужчина, подумала она, охваченная странным волнением. Его ошеломляющая красота, от которой веяло опасностью, способна привести в трепет любую женщину.

На следующий день ровно в восемь тридцать Кэти спустилась в офис Джозефа.

Бруно был погружен в работу и сидел перед компьютером с засученными по локоть рукавами рубашки. Он метнул в ее сторону быстрый взгляд и, поскольку Кэти застыла в нерешительности на пороге, нетерпеливым тоном приказал ей войти, закрыв за собой дверь.

Худшего босса девушка не могла себе представить. Выждав десять минут, пока она усядется перед компьютером Джозефа – этим чудом современной техники, – Бруно обрушил на нее лавину инструкций.

Задание номер один представляло собой длиннейший и сложнейший отчет о многомиллионной сделке, изобиловавший словами, которые Кэти ни разу в своей жизни не слышала и уж тем более никогда не писала.

Когда она наконец издала изнуренный вздох, бессильно сгорбившись перед компьютером, Бруно простер над ее плечом руку, дотянулся до «мыши» и пробежал глазами по кишащему ошибками документу.

– Я думал, вы в состоянии набирать текст, – с досадой произнес он, усаживаясь на край стола и хмуро глядя на девушку.

– Я предупреждала вас о моих профессиональных качествах, – пробормотала Кэти, заливаясь румянцем. – Я старалась, но вы диктуете слишком быстро. Я просто не успеваю.

– Здесь полным-полно грубых ошибок.

– Знаю! – в отчаянии воскликнула Кэти. – Но я ни разу не слышала и половины этих слов! Тут одни специальные термины! Ваша секретарь, конечно, набирает их со скоростью света и без ошибок, потому что привыкла к ним, но я нет! Джозеф никогда не диктовал мне деловых документов, он писал нормальные книги! – Голос Кэти дрожал, она испытывала непреодолимое желание убежать от этого невыносимого человека.

– Вы должны исправить ошибки. Можете облегчить себе работу, воспользовавшись словарем специальных терминов, стоящим на этой полке. – Бруно оттолкнулся от стола. Он дал Кэти время прийти в себя и достать с полки словарь, не отводя от нее хмурого испытующего взгляда.

В последующие полтора часа он жарко дышал ей в шею, словно тиран, недовольный бестолковым рабом. Наконец Бруно откинулся на спинку кресла, в котором Кэти привыкла видеть Джозефа и которое казалось слишком хрупким для столь внушительного, могучего тела, и приступил к серии телефонных звонков.

Кэти же слушала их вполуха, занятая исправлением ненавистного документа. Завершив работу над несчастным текстом, Кэти заметила, что босс по-прежнему прикован к телефону, но этот звонок отличается от всех остальных. Бруно отодвинул кресло подальше от нее и разговаривал приглушенным, хрипловатым и очень интимным голосом.

Кэти изумленно смотрела ему в спину, не в силах оторваться даже тогда, когда Бруно, закончив разговор, повернулся в кресле, чтобы положить трубку.

– Справились? – спросил он почти ласково, и Кэти, кивнув, отвела взгляд.

– Если вам нужно сделать личные звонки, я могу выйти… – выдавила она.

– Почему вы решили, что я занят личными звонками? – спросил Бруно. Запрокинув голову назад, он, ухмыляясь, разглядывал Кэти.

– Это не мое дело, – промямлила она, растерявшись.

Бруно помолчал. Какое-то время он, казалось, размышлял над ее словами, потом пожал плечами, словно приняв решение.

– Может быть. – Мужчина встал и, подойдя к окну, уселся на подоконник, чтобы лучше видеть Кэти. – Вы правы, я сделал личный звонок, но совершенно не требующий уединения, уверяю вас.

– О, конечно.

Именно это и смущало девушку. Если бы она должна была сделать личный звонок мужчине – а Кэти могла поклясться, что Бруно разговаривал с женщиной! – она постаралась бы уединиться. Кому понравится произносить слова, выражающие нежность и привязанность, в присутствии посторонних?

– Джозеф когда-нибудь рассказывал о моей… не знаю, как назвать… моей личной жизни?

– Кажется, – уклончиво ответила Кэти.

– Что это означает – да или нет?

– Он упоминал пару раз, что вы… пользуетесь успехом у дам.

Фраза эта заметно развеселила Бруно, и он выразительно поднял брови.

– Он думает, я сплю со всеми женщинами подряд?

– Джозеф так не говорил.

– Не говорил, но он так думает. И ему это не совсем нравится. Было бы глупо отрицать это. Но… Бруно умолк надолго, и Кэти едва не попросила его поскорее закончить мысль. – Но Джозефа должен чрезвычайно радовать тот факт, что я никогда не приводил сюда ни одной женщины без предварительного разговора с ним.

– Я знаю, – вырвалось у Кэти, и она разозлилась на саму себя.

– Мне даже известно, что Джозеф уже давно ждет, когда я наконец позову одну из этих женщин обратно. – Бруно вспомнил, сколько раз крестный принимался вежливо интересоваться его делами на любовном фронте, осторожно намекая, как хочет он видеть крестника женатым, и, по-видимому, уже теряя на то всякую надежду. – И мне кажется, произнес Бруно задумчиво, – пришло время привести сюда, в дом Джозефа, женщину.

– Конкретную женщину? – Кэти не смогла скрыть нотку иронии в голосе, настолько утверждение Бруно казалось лишенным и следа романтизма. Если бы он действительно любил женщину и хотел познакомить ее с крестным, чувство это должно было бы переполнять его, выплескиваясь наружу; разве стал бы он говорить об этом вот так, между прочим, словно это было чем-то обыденным?

Бруно взирал на Кэти строго и серьезно.

– Я встречаюсь с одной женщиной уже несколько месяцев, и, мне кажется, пришла наконец пора осесть на одном месте.

– Потому что у Джозефа случился сердечный приступ и вы хотите осчастливить его сейчас, когда он попал в больницу?

– Потому что я не молодею, а время никого никогда не ждет. – Было немного странно слышать клише из уст человека, заслуженно гордящегося своим красноречием. – Как бы то ни было, Изабел замечательно подходит на роль жены. – Нахмурившись, Бруно внимательно посмотрел в глаза Кэти. – Джозеф будет рад.

– Я в этом уверена, – согласилась Кэти и поразилась глубине собственного любопытства, когда спросила:

– А какая она, Изабел?

– Высокая. Блондинка. В прошлом – топ-модель. Ее отец – владелец самого крупного компьютерного бизнеса в стране, продолжающего расширяться. Что означает это ваше выражение лица? не удержавшись, спросил раздраженно Бруно.

– Когда вы собираетесь пригласить ее к Джозефу?

– Как только он выпишется из клиники. Конечно, я не хочу раскрывать сразу свои намерения.

Вначале я дам ему возможность познакомиться с ней. Слишком большое количество сюрпризов может отправить его назад в больницу. Итак, мы продолжим работу?

Вот так. Минутный разговор о предстоящем самом главном событии в жизни – и в следующий момент тем же самым голосом уже обсуждаются деловые проблемы.

Весь остаток дня Кэти с трудом концентрировалась на выполнении своих обязанностей. Мысли ее вновь и вновь возвращались к экс-модели, высокой блондинке, возникшей из ниоткуда и готовящейся стать женой Бруно и невесткой Джозефа. Какая она? Спокойная? Выдающаяся личность? Самоуверенная, решила Кэти. Иначе Бруно не заинтересовался бы ею. Самоуверенная, шикарная и холеная.

Джозеф будет удовлетворен.

В один из визитов к Джозефу Кэти хотела поведать старику о бесконечных проблемах с компьютером и своей неспособности писать документы под сверхскоростную диктовку Бруно. Но по прошествии недели, к собственному изумлению, она открыла, что втянулась, привыкнув немного к его манере командовать.

Кэти больше не вздрагивала от испуга при приближении Бруно, контролировавшего написанное ею, и научилась распознавать постоянные перепады настроения шефа. Девушка вдруг осознала, что больше не чувствует себя несчастной овечкой, которую ведут на заклание.

Однажды, во время обеда, окончив путаный монолог о трудном моменте своего отрочества, Кэти замолчала, и Бруно, странно посмотрев на нее, произнес:

– Начав доверять хоть немного, вы уже не повернете назад, верно? – Кэти сперва расценила это как комплимент, но потом заметила в выражении его лица нечто отчужденное, непонятное.

Но по крайней мере она больше не сжималась в комок от страха. И даже отважно смотрела на Бруно, не отводя глаз. Он излечил ее от этого раз и навсегда четыре дня назад, когда, приподняв пальцем подбородок Кэти, заставил ее прямо взглянуть на него, сказав при этом, что она должна избавиться от скверной привычки вести разговор, обращаясь к предметам обстановки.

И реконструкция бассейна продвигалась довольно быстро, к удовольствию Кэти, поскольку все преобразования осуществлялись целиком и полностью под ее руководством, а Бруно приходил лишь в конце дня, комментируя достигнутые результаты.

Кэти напевала что-то себе под нос, когда, подъехав к дому, с удивлением заметила припаркованный во дворе длинный спортивный автомобиль.

Она вышла из машины, тысячи вопросов роились в ее голове.

Ответ на все пришел сразу, стоило ей открыть дверь и услышать голоса, доносящиеся из гостиной. Первый голос был ей хорошо знаком; кому принадлежал второй, не составляло труда догадаться – голос оказался женским, а машина во дворе свидетельствовала об изысканном вкусе и больших деньгах. Изабел, таинственная будущая жена Бруно. Кэти двинулась к гостиной, ощущая, как болезненно сжался желудок.

Дверь была широко распахнута, и за несколько секунд девушка смогла обозреть всю сцену. Бруно расхаживал у окна со стаканом в руке, улыбаясь женщине, сидящей на диване спиной к Кэти. Их тела, казалось, так и тянутся друг к другу, несмотря на разделявшую их дистанцию в несколько метров.

Бруно первым заметил фигурку, в нерешительности застывшую на пороге.

– Вы вернулись. Были в клинике?

Кэти сделала несколько шагов.

– Джозеф просил меня привезти несколько книг из библиотеки. Он умирает от скуки.

– Кэти, это Изабел.

– Я… я заметила спортивную машину во дворе… Неуверенно улыбаясь, она немного прошла вперед, чтобы лучше рассмотреть блондинку.

Светлая шелковая мини-юбка обтягивала бедра Изабел, обнажая невероятно длинные стройные ноги. Модная короткая стрижка – причудливый перелив всех светлых оттенков – удачно обрамляла лицо.

– А-а, мою маленькую бегунью. – Голос звучал холодно и бесстрастно. – Парковать ее в Лондоне трагедия, но она незаменима для дальних поездок.

Значит, вы – секретарь Бруно и работаете с ним. Голубые глаза быстро оглядели Кэти, и в них отразилось нескрываемое удовлетворение. – Он говорил мне о вас.

– Правда? – Кэти восприняла эти слова как несомненный укол, насмешку над ее полной некомпетентностью, решив, что рассказ Бруно содержал мало лестного.

– Кажется, его крестный безгранично обожает вас, дорогая. Почему вы не присядете рядом со мной и не поболтаете о всяких женских мелочах?

Бруно, дорогой, ты бы принес Кэйт…

– Кэти.

– О, конечно. Ты бы принес Кэти что-нибудь выпить. Мы привезли с собой кое-что из спиртного. Бруно сказал, здешний погребок порядочно опустошен. Не представляю, как вы тут обходитесь без пары стаканчиков вина вечером! Это такая приятная маленькая деталь.

Кэти осторожно присела на диван рядом с блондинкой. Она ощущала себя до ужаса ничтожной, вырванной из привычной реальности и заброшенной в действие странного фильма, где приходится общаться с инопланетным существом, владеющим неизвестной ей формой английского; чувство это все усиливалось, и вечер казался окончательно испорченным.

В отличие от нее Изабел полностью расслабилась, открыто демонстрируя обладание Бруно.

Многочисленные случайные прикосновения к его рукам, бедрам, сотни брошенных украдкой взглядов, бесконечные шутки, призванные свидетельствовать о том, какая они удачная пара. Бруно, необыкновенно молчаливый, казался сторонним наблюдателем, оценивающим и развлекающимся одновременно, и Кэти находила в этом что-то похожее на трусость.

Мэгги приготовила замечательные блюда на троих. Кухня показалась Кэти не слишком подходящей для приема такой женщины, и, пока она суетилась в столовой, занятая сервировкой, всякие мысли роились в ее голове. Например, что те двое делают сейчас в гостиной? Кэти улыбнулась, поймав себя на столь странном интересе. Потом решила, что они разговаривают, и, скорее всего, разговаривают о ней, придя к неутешительному заключению: рядом с Изабел она выглядела еще более неловкой и неуклюжей, чем обычно. Маленькая серая моль на фоне яркой сверкающей бабочки. Ее столь удобная одежда – типичный наряд старой девы по сравнению со смелым и в то же время изящным платьем Изабел.

К концу вечера Кэти с унынием поняла, почему Бруно так изумил ее замкнутый образ жизни. После общения со столь раскованными женщинами она должна казаться ему существом из каменного века.

Лишь одно удивило Кэти: Бруно настаивал на отъезде Изабел назад, в Лондон. Это принесло девушке некоторое облегчение. Было бы очень трудно спуститься утром в офис и приступить к своим обязанностям, продолжая испытывать чувство неполноценности, вызванное близким соседством городской красотки, и думая о том, как они провели ночь.

Бруно объяснил свою позицию тем, что присутствие Изабел в доме отвлекает его от работы.

Кэти уже загружала последние тарелки в посудомоечную машину, когда Бруно вошел в кухню.

Она удивленно посмотрела на него.

– Вы не должны этого делать, – хмуро изрек мужчина. – Мэгги помоет все завтра утром… – Он уселся на стул.

– Это не проблема, – сказала Кэти, включая машину. – Нехорошо оставлять грязную посуду на ночь. – Про себя девушка подумала, что Изабел не пошевелила бы и пальцем, чтобы помочь: такой безукоризненный маникюр не мог войти в соприкосновение с грязными тарелками.

– Вам не платят за мытье посуды, – произнес Бруно раздраженно, продолжая сверлить ее взглядом. – Вы не домработница.

– Если работу нужно выполнить, почему это не могу сделать я? – Бруно казался ей слишком мрачным для человека, проведшего вечер в обществе женщины, на которой собирался жениться. – Я… я вам еще нужна? Я устала…

– Еще нет и девяти! Как вы могли устать?!

– Не срывайте на мне плохое настроение, – ответила Кэти сердито, чувствуя, как нарастает гнев. Если вы и расстроены возвращением Изабел в Лондон, это не моя вина! Она могла остаться здесь на всю ночь. Джозеф в клинике и не может обидеться.

Впрочем, я уверена, будь Джозеф здесь, он бы ничуть не расстроился.

– Не смешите меня. Я сам убедил уехать Изабел! Завтра предстоит очень напряженный день. Не вижу никакого резона задерживать ее здесь, чтобы она умирала от скуки, не зная, чем себя занять.

Реакция Кэти, вероятно, была написана на лице, и Бруно, одарив девушку мрачным взглядом, сжал губы.

– Вы выглядите так, словно боретесь с чем-то.

Что случилось? Скажите же, незачем стоять молча с открытым ртом.

– Видите ли… мне не очень приятно говорить это.

Ведь речь идет о женщине, которую вы любите и на которой хотите жениться. – Кэти запнулась. – Я хочу сказать, разве вам не хотелось бы провести время с вашей невестой? Вы вполне могли бы выкроить один день…

– Она мне никакая не невеста.

– Но вы ведь сами говорили…

– Я просто сказал, что пришло время осесть на одном месте и жениться. Мне тридцать четыре года, и после определенного возраста становится скучно жить одному. Изабел обладает всеми качествами, необходимыми для идеальной жены, но это не означает, что я говорил с ней на данную тему.

– О…

Именно в этот момент выразительность лица Кэти начала действовать Бруно на нервы, ведь, глядя на девушку, он мог прочесть все ее мысли, многие из которых ему не нравились. Разве это так плохо – объективно судить об институте брака? Он достаточно настрадался за два поспешных бурных замужества матери после смерти отца, принесшие ей в итоге только слезы. Горький опыт научил Бруно думать о союзе на всю жизнь как о понятии контролируемом, неотделимом от окружающей реальности, как о контракте, заключаемом не только на небесах, но и на бумаге; а Изабел умела соблюдать условия контракта, в этом он был уверен. Она соответствовала всем необходимым критериям, и Бруно уже открыл рот, чтобы холодно объяснить свою логику, когда Кэти с ноткой сожаления произнесла:

– А где же любовь? Романтика? Волшебство?

Тайна?

– Ради всего святого, не хватало только обсуждать незримые материи! Чем хороша тайна? Чтобы потом обнаружить, что связал судьбу с горгоной Медузой? Вероятно, вас заставляет так говорить неприязнь к Изабел…

Замечание Бруно застигло Кэти врасплох, и щеки девушки вспыхнули румянцем.

– Это не правда! – Она потеряла дар речи, потом пролепетала, заикаясь:

– Изабел кажется очень… очень…

– Смелее, мне не терпится услышать продолжение…

– Очень элегантной. – Кэти заметно волновалась. – Очень житейски искушенной. И, конечно, очень красивой и изысканной.

– Элегантность, искушенность, красота, изысканность, – перечислял Бруно, загибая пальцы. Не есть ли это так необходимые для жены качества?

– Я никогда не говорила обратного, впрочем, мнение мое в любом случае не имеет значения, холодно произнесла Кэти.

Бруно встал, посмотрев на часы. Разговор окончен, ведь мнение Кэти не в счет. Это ясно читалось по его лицу.

– Завтра в девять я буду участвовать в важной конференции. Вы займетесь подготовкой писем, причем в более быстром темпе, чем обычно, чтобы к пяти все было готово. Мы вернемся к работе после посещения Джозефа. У вас нет никаких планов на вечер?

– Никаких.

Жизнь Кэти делалась все менее спокойной и размеренной. Она не могла дождаться, когда Джозеф вернется домой, а Бруно наконец уедет подальше и жизнь ее возвратится в прежнюю колею.