"Карл Эдвард Вагнер. Муза тьмы (Кейн Ветер ночи 3)" - читать интересную книгу автора

всепоглощающему экстазу смерти...
Неожиданно сон развеялся. Чувствуя, как стекает кровь с разодранного лица,
Опирос оцепенел, уставившись на неподвижную девушку, горло которой он сжимал
обеими руками. Тупо и бездумно стал он разжимать пальцы - одни за другим. Синее
лицо Сетеоль приобрело обычный цвет, когда ее окровавленные губы разжались и
она глубоко вздохнула. Ее сердце трепетало под ладонью Опироса, хоть было не
заметно, что она собирается прийти в себя. Испытывая неописуемое облегчение
оттого, что девушка осталась жива, Опирос небрежно набросил простыню на ее
неподвижное тело и встал, чтобы найти свою одежду. Комната тонула в
наркотических испарениях... Пришлось присесть на минутку на край кровати, пока
не прояснилось в голове и не перестали дрожать ноги.
Трудно было предугадать настроение его возлюбленной. "Лучше уйти до того,
как она проснется", - подумал молодой аристократ. Одежда показалась ему чужой и
странной. Натянув брюки и рубашку на свое поджарое тело, он не стал искать
сандалии, а вышел из комнаты босиком. Вечер оказался теплым... только вот вечер
какого дня?.. Этот новый наркотик оставил во рту сухость и горечь, разъел и
выжег все мысли и воспоминания. Необходимо было хлебнуть пива и слегка
развеяться...
Во дворце, построенном без всякого плана, было тихо и пусто. Может, Опирос
сам отпустил слуг на ночь? В памяти поэта было чересчур много пробелов...
Забрав из захламленного кабинета толстую пачку листов пергамента, спотыкающийся
Опирос покинул дворец и нырнул во тьму Энсельеса, отправившись на поиски Кейна.

Глава первая
ПОЭТ ТЬМЫ

Тусклый свет сочился на влажную мостовую от входа в " Таверну Станчека".
Клубы желтого дыма выплывали на улицу через прохудившуюся кожаную занавесь.
Опирос нетвердой походкой пробирался по темной улице, обходя колдобины и
выбоины. Перед глазами у него все еще плясали разноцветные пятна и искрящиеся
линии, а из черных луж, как ему казалось, выглядывали чьи-то лица Видимо,
недавно прошел дождь, хотя сейчас ночное небо над Энсельесом было чистым и
звездным. Таким чистым, как в тот осенний день, когда они с Сетеоль растворили
в графине вина несколько зернышек наркотика. Интересно, сейчас все еще тот же
самый день? Опирос утратил чувство времени, и лишь чувство голода подсказывало
ему, что с тех нор, как он ел в последний раз, прошел уже немалый срок.
Из темного проулка по соседству с таверной неожиданно донеслись
воинственные голоса и лязг оружия. Заслонившись фонарем, как щитом, Опирос стал
нащупывать нож, однако чей-то голос приказал
- Оставь его, Хеф. Не узнаешь, что ли, полоумного поэта?
Крадучись улочкой, Опирос раздумывал, кто его чуть не сцапал, грабители
или городские стражники. Этот Хеф наверняка здесь чужой, раз не узнал Опироса -
частого гостя "Таверны Станчека".
Над темным входом таверны не было никакой вывески, этот притон всегда
называли именем расчетливого владельца. Компания, что собиралась там, хорошо
знала сюда дорогу. Даже в столь беспокойном городе, как Энсельес, эта таверна
снискала себе прескверную репутацию. Городская стража редко заглядывала в этот
район. Ее начальник довольствовался ежемесячной данью и не собирался подвергать
своих людей риску сложить голову в закоулках, где порядочного человека и днем с
огнем трудно сыскать. Благонамеренные граждане посещали другие трактиры и