"Карл Эдвард Вагнер. Сирена (Кейн Ветер ночи 6)" - читать интересную книгу автора

задумывалась об одиночестве бессмертия? Это бесконечное изгнание. Изгнание
человека, который никогда нигде не знает покоя, чья тень оставляет руины, где
бы он ни прошел. И в каждом триумфе - падение, а каждая радость - мимолетна.
Его царства рушатся, его песни забываются, его любовь обращается в прах. Дни и
ночи напролет с ним лишь царство пустоты - скелеты в мантиях памяти, и больше
никого... И так ли преступно для такого человека пытаться всеми силами удержать
при себе то, что он любит? Даже если силы эти темнее ада. Сотни цветов завянут
и погибнут - разве преступно желать сохранить красоту хотя бы одного цветка?
Даже если цветок ненавидит садовника - разве тот сможет поднять руку на своего
подопечного?
Но Десайлин не слышала Кейна. Она, не отрываясь, смотрела на гобелен, на
цветущем лугу которого не шелохнулся пока ни один цветок. Услышал ли Кейн скрип
потайной двери? Нет, он говорит о чем-то, весь поглощенный своей мыслью.
Сердце ее забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Маурсел уже стоял за гобеленом: сощурясь, она могла разглядеть его. Сумеет ли
он подобраться к Кейну незамеченным? Кинжал под одеждой жег ее, как раскаленный
уголь. Она осторожно пододвинулась к Кейну, заслоняя собой Маурсела.
- Ну вот, напиток готов, - сказал Кейн, внезапно выходя из своей
меланхолии. Ярко-янтарные капли горели на дне кубка. - Пей скорее.
- Я не буду снова пить этот яд.
- Пей, Десайлин. - Его глаза снова подчинили ее своей воле. Словно в
бесконечно повторяющемся кошмаре Десайлин поднесла кубок к губам, чувствуя, как
вязкая жидкость касается ее языка.
Свист летящего кинжала рассек тишину. Хрустальный кубок тысячью осколков
брызнул из ее ослабевших рук.
- Нет! - дико крикнул Кейн. - Нет! Нет!
Он в немом ужасе уставился на маленькую лужицу на полу.
Выпрыгнув из своего укрытия, Маурсел кинулся к Кейну, рассчитывая вонзить
тесак в сердце чародею прежде, чем тот обернется.
Беда капитана была в том, что Кейн ожидал визита гостя не человеческой
расы, а увидел всего лишь моряка с тесаком. Оскалясь, колдун развернулся к
вторгшемуся в святая святых - и Маурсел оторопел от выражения искренней радости
на лице колдуна.
Нырнув под удар тесака, Кейн схватил Маурсела за запястье - и поскольку он
сделал это левой рукой, тесак выпал из руки капитана, зазвенев по камням, а сам
моряк взвыл от боли. Длинные пальцы Кейна сомкнулись на его бычьей шее. Маурсел
беспомощно лупил колдуна по чему попало здоровой рукой, извиваясь изо всех сил,
но Кейн с хохотом поволок его обратно к гобелену, удерживая за шею и слегка
придушив.
Красная мгла застилала капитану глаза, звон в ушах рвал барабанные
перепонки. Кейн убивал его медленно, наслаждаясь его беспомощностью.
И вдруг Маурсела отпустили.
Кейн как раз выгибал ему спину, намереваясь сломать позвоночник, когда
Десайлин изо всей силы вонзила свой кинжал в плечо чародею. Кровь брызнула ей
на руку. Прежде чем Кейн успел отшатнуться от удара, кинжал сидел в нем по
самую рукоять.
Десайлин вскрикнула - одним рефлекторным движением локтя он отбросил ее на
каменный пол. С упорством кошки она поползла к осевшему у стены Маурселу -
полузадохшемуся, но живому.
Страшно выругавшись, Кейн всей тяжестью навалился на свой рабочий стол,