"Стенли Уаймэн. Под кардинальской мантией " - читать интересную книгу автора

представляла собою жалкое, убогое место, недостойное своего названия, на
меня подозрительно поглядывали мужчины и женщины, но я сделал вид, что не
замечаю этого. Наконец показался и хозяин. Это был белокурый парень,
наполовину баск наполовину француз, и я не сомневаюсь, что предварительно он
хорошенько оглядел меня из какого-нибудь окошка или отверстия своего дома,
потому что он посмотрел на меня с какою-то мрачною сдержанностью, не
выказывая никакого удивления при виде хорошо одетого путника,
представлявшего настоящее чудо в этой глухой деревушке.
- Я, конечно, могу здесь переночевать? - спросил я, бросая поводья
гнедого, который тотчас же опустил свою шею.
- Не знаю, - ответил тот с глупым видом.
Я указал на зеленый горшок, украшавший собою верхушку столба,
водруженного против дверей.
- Ведь это гостиница, я полагаю? - сказал я.
- Да, - медленно ответил он, - это гостиница. Но...
- Но она полна приезжих, или у вас вышли все припасы, или ваша жена
больна, или что-нибудь в этом роде? - сердито сказал я. - А все-таки я
переночую здесь, и вам ничего не остается, как примириться с этим, равно как
и вашей жене, если она у вас имеется.
Он почесал себе затылок, недружелюбно глядя на меня. Но так как он
ничего не сказал, то я сошел с коня.
- Где я могу оставить свою лошадь? - спросил я.
- Я отведу ее, - мрачно ответил он, выступая вперед и беря лошадь под
уздцы.
- Прекрасно, - сказал я. - Но я пойду с вами. Долг порядочного
человека - заботиться о своей лошади, и куда бы я ни ездил, я слежу за тем,
чтобы моя лошадь получала хороший корм.
- Она получит, - коротко ответил он, но не двигался с места, очевидно,
ожидая, чтобы я вошел в дом. - Жена моя там, - прибавил он, глядя на меня.
- Imprimis, если вы понимаете по латыни, мой друг, - сказал я, -
отведите лошадь в конюшню.
Он увидел, что ничего от меня не добьется, медленно повернул гнедого и
повел его на другую сторону улицы. Позади гостиницы находился сарай, который
я уже раньше заметил и принял за конюшню. Меня удивило, что хозяин
направился с моею лошадью не туда, а на другую сторону улицы, но я
промолчал, и через несколько минут гнедой был удобно водворен в лачуге,
очевидно, принадлежавшей соседу хозяина гостиницы.
После этого хозяин повел меня назад в гостиницу, неся в руках мой
дорожный мешок.
- Других приезжих у вас нет? - спросил я беспечным тоном (я знал, что
он внимательно следит за мной).
- Нет, - ответил он.
- Очевидно, это не особенно бойкое место?
- Да.
В действительности это было более чем очевидно, и я могу сказать, что я
никогда не видел более пустынного места. Лес, одевавший крутой склон, так
навис над долиной, что я с удивлением спрашивал себя, как можно было бы
выбраться отсюда, не будь той тропинки, которая привела меня сюда.
Деревенские домики - жалкие, низенькие лачуги - тянулись в виде
неправильного двойного ряда, часто прерываемого упавшими деревьями и плохо