"Стенли Уаймэн. Волчье логово " - читать интересную книгу автора

Главной целью Катерины Медичи было сохранить влияние на сына -
бесхарактерного и слабого Карла IX *, уже тогда приговоренным к ранней
могиле. Второй ее задачей было сохранение престижа королевской власти путем
уравновешивания сил двух враждующих партий - гугенотов и католиков, в виду
этого она заигрывала то с одной, то с другой партией. В данный момент она
удостаивала особым вниманием гугенотов. Их предводители, адмирал Гаспар де
Колиньи, король Наваррский и принц Конде, явно пользовались большим
расположением с ее стороны, между тем как вожаки другой партии - герцог Гиз
и два кардинала из его дома, Лоррен и де Гиз, были в опале. Даже их
сторонник при дворе - сын королевы, Генрих Анжуйский, по-видимому, не в
состоянии был склонить ее на сторону последних.
______________
* Карл IX (1550 - 1574 гг.) - король Франции с 1560 г. по 1574 г., но
фактической правительницей страны была королева-мать, Екатерина Медичи
(1519 - 1589 гг.), которая, несмотря на сближение Карла IX и Колиньи после
Сент-Жерменского мира, добилась согласия сына на массовое избиение гугенотов
и подготовила его совместно с Гизами в ночь на праздник Святого Варфоломея
24 августа 1572 г.

Таково было видимое положение вещей в августе 1572 г., но ходили слухи,
что Колиньи, воспользовавшись своим новым назначением при дворе, удалось
приобрести такое влияние над молодым королем, что даже грозила опасность и
самой Катерине Медичи. Поэтому-то адмирал, на которого гугенотская часть
Франции смотрела как на своего вождя, был в это время предметом особенного
внимания для всех. Партия Гизов, считавшая его убийцей герцога Гиза,
ненавидела его, пожалуй, еще с большей силой, чем сила той привязанности,
которую питали к нему его друзья и сторонники.
Тем не менее, многие и не из числа гугенотов относились к нему с
большим уважением, как к Великому Французу и храброму воину. В нашей семье,
хотя мы и придерживались старинной веры и принадлежали к другой партии, мы
часто слышали о нем много хорошего. Виконт всегда отзывался о нем как о
великом человеке, хотя и заблуждавшемся, но мужественном, честном и
даровитом, несмотря на все его ошибки. Поэтому, когда наш хозяин произнес
его имя, я позабыл даже о своем голоде.
- В него стреляли вчера, сеньоры, в то время, как он проезжал по улице
Фосс, - проговорил он вполголоса. - Пока неизвестно, выживет ли он. Весь
Париж в волнении, и многие опасаются беспорядков.
- Но кто же осмелился напасть на него? - спросил я с некоторым
сомнением. - Ведь у него была охранная грамота от самого короля.
Хозяин наш ничего не ответил на это, а только пожал плечами и, открыв
дверь, ввел нас в общую столовую.
Здесь уже были сделаны некоторые приготовления на одном конце большого
стола для нашего ужина. На другом конце сидел пожилой человек в богатом, но
незамысловатого покроя костюме. Его большая голова с коротко остриженными
волосами и решительное, серьезное лицо с массивными челюстями и глубокими
морщинами - все это внушало почтение, независимое от его одежды. Мы
поклонились ему, занимая свои места. Он ответил на наше приветствие, бросив
на нас проницательный взгляд, и принялся опять за свой ужин. Я заметил, что
его шпага с перевязью была прислонена к ручке кресла, а на столе подле него
лежал заряженный пистолет. Два лакея стояли за ним и носили на своих ливреях