"Эдгар Уоллес. Гостиница на берегу Темзы" - читать интересную книгу автора

"Мекка" располагалась в очень удобном месте и пользовалась вниманием
штурманов товарных пароходов и парусников. К тому же, она была близко от
пароходных контор. Тут кормили обильно и дёшево и, кроме всего, открывали
кредит постоянной клиентуре.
Да, матушка Эйкс была очень внимательна к тем, кому симпатизировала, а
симпатизировала тем, кто не совал нос в чужие дела.
Кроме матушки Эйкс, в "Мекке" жил её муж - Голли, приветливый человек
невысокого роста с большими рыжеватыми усами. В молодости он служил стюардом
на пароходе, но по пьянке склонен был уверять, что работал казначеем. А
однажды, сильно захмелев, он произвёл себя даже в капитаны.
Голли был довольно своеобразным человеком. Он любил петь фальцетом
сентиментальные баллады, искал сходство между собой и героями экрана, любил
помечтать о том, как он будет играть главную роль. И всё читал книгу "Как
стать звездой экрана".
Во время колки дров или другой чёрной работы Голли напевал отрывки из
различных арий, не обращая внимания на возмущённых обитателей "Мекки",
которых раздражали его голосовые данные.
Ещё более загадочным казалось то, почему миссис Эйкс называли
"матушкой". Она была худа, костлява. Лицо, обрамлённое седыми клочьями
волос, - неприветливо, сурово. Большинство постояльцев втихомолку называли
её даже "старой ведьмой".
Довольно своеобразным было и само здание "Мекки". Оно стояло у
набережной, а перед ним были разбиты две грядки, громко называвшиеся
"садом". Ежегодно Голли с ангельским терпением пытался сажать цветы, но
семена почему-то не всходили.
Из "Мекки" открывался чудесный вид на реку и корабли. У
противоположного берега на стороне Суррея стояли океанские большегрузы, а
ближе к набережной, где возвышалась "Мекка", обычно швартовались баркасы и
баржи.

* * *

Лила Смиз стояла у окна столовой и с тоской смотрела на проплывающие
пароходы. Она привыкла к обитателям реки, научилась различать буксиры по вою
сирен. Возвращавшиеся после долгого отсутствия моряки с удивлением
обнаруживали, что Лила очень изменилась и не была уже ребёнком, которого они
знали раньше. Она стала серьёзнее, привлекательнее, в ней появилось что-то
от совсем взрослой девушки. Большие глаза, правильные черты лица придавали
миловидность, привлекательность этому миниатюрному стройному созданию в
чёрном платье и на стоптанных каблуках.
Каждый раз, когда до неё доносился вой сирен, она подбегала к окну и
задумчиво смотрела на реку.
- Лила! Гость из седьмого номера хочет чаю, не будь рассеянной,
соберись с мыслями!
О, этот каркающий голос матушки Эйкс! Не раз мечтала она об иной жизни,
смутно чувствуя, что ей предстоит познать её.
- Да, тетя! - и она побежала в кухню.
Маленькое окошко в кухне было распахнуто настежь, утреннее солнце
врывалось в него блестящими бликами, которые отражались на водной глади.
Вдруг Лила отпрянула от окна. На набережной стоял человек и внимательно