"Ирвинг Уоллес. Слово [H]" - читать интересную книгу автора

от доктора Оппенгеймера никаких тревожных звонков не было.
Торопясь, Ренделл закончил завтракать, натянул пиджак спортивного
покроя от "Бургунди" и спустился в фойе. Он был уверен, что найдет Джуди в
больнице, но, чтобы подстраховаться и не разминуться с ней снова, подошел
к стойке дежурного, нацарапал записку с извинениями за пропущенный завтрак
и просьбой съесть вместе ланч. Попросив, чтобы записку положили в
перегородку Барбары, Ренделл выскочил на улицу, в позднее майское утро,
остановил такси и через минуту уже ехал в Больницу Доброго Самаритянина.
Прибыв на место, он поднялся в центральный холл, перескакивая через
две ступеньки за раз, потом лифтом выехал на третий этаж, повернул направо
и вышел в коридор. При виде матери, сестры и дяди Германа, скучившихся
вокруг доктора Оппенгеймера у двери отцовской палаты, у него тревожно
защемило сердце. Ред Период Джонсон и преподобный Том Кэри стояли в
сторонке, увлеченные беседой друг с другом. Подходя к своим, Ренделл
поежился. В этом сборище в коридоре было что-то неестественное и говорило
либо об опасности, либо о каких-то переменах. В общем, что-то произошло.
Подходя ближе, видя, как увеличиваются их лица, разбирая их
выражения, Ренделл пытался обнаружить в них признаки облегчения, радости
или же скорби. Но ничего подобного не было. Вот это и было странным.
Странным было и то, что Барбара с Джуди тоже отсутствовали.
Безо всяких извинений он врезался в толпу и перебил что-то говорящего
врача:
- Как там папа? Что-то случилось?
Доктор Оппенгеймер сложил губы в свою самую очаровательную улыбку:
- Великолепные новости, Стив, самые лучшие из тех, на которые мы
только могли надеяться. Твой отец пришел в себя в... где-то в шесть утра.
Кардиограмма показывает явное улучшение. Давление упало до нормы. Левая
сторона пока что частично парализована, и ему довольно трудно говорить.
Тем не менее, это уже замечательно. Если никаких явных осложнений не
произойдет, то все говорит о том, что твой отец пошел на поправку.
- Ф-фу, - облегченно вздохнул Ренделл. - Слава Богу. Он сразу же
обмяк, как будто с плеч свалилась громадная тяжесть. Он склонился к матери
и поцеловал ее, затем поцеловал Клер, которая тут же заплакала, и
улыбнулся дяде Герману. Повернувшись к врачу, Ренделл схватил его за руку.
- Замечательно! Это просто чудо! - заявил он. - Даже и не знаю, как вас
благодарить.
Доктор Оппенгеймер понимающе кивнул.
- Спасибо, Стив, но в большей мере тут заслуга вашего отца. Я только
что объяснял вашей матери, что быстрота и степень его выздоровления
находятся в его собственных руках. Медицина свое сделала. После того, как
его переведут домой недельки через три-четыре - мы начнем проводить
комплекс физиотерапии. Для этого в доме следует оборудовать место. Если он
будет сотрудничать с нами в этом, выздоровление пойдет еще скорее. Наша
цель - вернуть ему самостоятельность и способность ходить. И, как я уже
говорил вашей матери, решающим фактором остается состояние духа вашего
отца, его желание, его воля к жизни.
- Он никогда и не терял их, - заметил на это Ренделл.
- Правильно, - поддержал его Оппенгеймер. - Но следует помнить, что
до сих пор с ним ударов не случалось, а его будущее зависит от того, чтобы
состояние его духа не изменилось.