"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автора

- Как тебе нравится замужество? - спросила, лукаво улыбаясь, Фелисити,
когда они однажды очутились наедине.
Филиппа зарделась. Краска разлилась у нее по лицу и груди.
- Я... я совершенно счастлива.
Ни за какие блага мира не стала бы она говорить о Джервэзе с кем бы то
ни было; замужество может быть иногда сложной штукой, но если оно и не
влечет за собой чего-нибудь иного, то, во всяком случае, требует лояльности.
Фелисити в первый раз показалась ей вульгарной.
Мало-помалу она стала вести прежний образ жизни, так как на Ривьере
было то же общество, что и дома, и так же проводило оно дни.
Джервэзу все это надоело: он испытывал смутное разочарование и был
отчасти рад письму кузена Блэдса Мойра, управлявшего Фонтелоном, который
звал его домой.
Филиппа и он остановились в Париже, поселились в "Ритц-отеле", и
Джервэз в первый раз накупил своей жене "вещей".
Париж был для Филиппы, как она говорила, замкнутым городом -
Juan-les-Pins был тоже таким, пока она не разыскала знакомых. Париж оставил
ее лицом к лицу с Джервэзом, и, хотя она вряд ли сознавала, что именно это
явилось причиной ее скуки, она чувствовала безумную радость при виде утесов
Дувра.
Она поймала Джервэза за руку:
- Разве не божественно возвращаться домой?
А он печально и с грустью вспоминал о том, как он мечтал о нескольких
месяцах наедине с Филиппой, когда они уезжали из Англии на второй день
своего медового месяца.
- Ты действительно рада?
Она рассмеялась от полноты чувства.
Было начало апреля, а зима была долгая; отдельные миндальные деревья
блестели, словно розовые драгоценности, на фоне голубого с серебром неба,
когда машина мчалась в Фонтелон, и аметистовая полоска дыма, который так
любила Филиппа, вдруг вырвалась из леса.
- О, деревня весной! - оживленно воскликнула молодая женщина. - Все
возвращается к жизни! Взгляни - подснежники и фиалки на холме и почки на
деревьях!
Джервэз сказал:
- Мы уже четыре месяца женаты - знаешь ты это?
- Четыре? А как ты думаешь: бывает ли когда - либо больше облаков, чем
в апреле?
Было совершенно невозможно говорить с ней на личные темы или, если это
неожиданно случалось, - удержать ее на этом.
Ее мысли блуждали; те, которые она выражала, были так же мало связаны
между собой, как резвые ножки молодого жеребенка.
"В ней нет сосредоточенности", - подумал Джервэз, не в силах удержаться
от критики.
Но в Фонтелоне появилась новая Филиппа. Она была поглощена садом,
домом, лошадьми и собаками. Она выглядела ребенком в своих простеньких
платьях без рукавов; но в интересе, который она проявляла к своему дому, не
было ничего детского.
Кардоны приехали в конце недели, перед Троицей. Был один из тех
поразительно жарких дней, когда солнце печет сильнее, чем в июле. Фонтелон