"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автора

гостиную; она была там, спиной к нему, вся ушедшая в разучивание нового па
танца, напевая мелодию ритма тем тоненьким голоском, который был так мил и
так не соответствовал ее высокому росту. Она повернулась, увидела Джервэза,
перестала танцевать и улыбнулась ему.
- О Джервэз, почему ты не писал? Но как хорошо, что ты приехал! Мы
сегодня с Тедди исполним танец на благотворительном вечере, и теперь ты это
увидишь!
Она подошла к нему и поцеловала его; он мог чувствовать ее свежесть
сквозь тонкое белое платье - кусочек вышитой шелковой ткани с низким
серебряным поясом с бирюзой.
- Милый, ты не болен?
Ее голос сразу привел его в себя. Он поцеловал ее волосы; они также
были свежи и ароматны.
- Нет, это, верно, жара и автомобиль. Ну, как дела?
- Ничего, все в порядке. Но что с тобой, потому что вид у тебя
неважный? Позволь, я позвоню Сандерсу, чтобы тебе подали виски с содой.
Джервэзу удалось улыбнуться. Он был настолько же смущен этим потоком
чувства, как и расстроен им; его в некотором роде поражал самый факт, что он
мог так чувствовать - и из-за чего? Простое подозрение, и как таковое -
абсолютно неосновательное, как подсказывало ему его настоящее "я".
Он взял себя в руки, выпил виски с содой, попросил своего секретаря
принести всю накопившуюся корреспонденцию в комнату Филиппы и обсудил с ней
некоторые вопросы.
Потом они пили чай, и приехали гости.
Джервэз вышел из дому и собирался пройти на Мальборо, но на Пэл-Мэл его
окликнул, к великому его изумлению, из такси Разерскилн; такси подъехало к
самому тротуару.
- Поедем в спортклуб. Выпьем там чего-нибудь, - предложил Разерскилн.
Джервэз сел в машину.
- Какого черта ты здесь делаешь? - спросил он.
- Дела, - уклончиво отвечал Разерскилн, а потом прибавил: - Кит теперь
в школе, так что мне пришлось приехать сюда на матч.
Джервэз вдруг вспомнил, что на следующий день назначен матч в крикет
между Итоном и Харроу.
- Ну а как поживает Кит?
- О, он молодец! Всегда здоров. Никогда не встречал ребенка, который
был бы так изумительно здоров. В прошлом феврале он сломал себе на охоте
ключицу и руку, а через две недели поправился и снова ездил верхом.
Голос Разерскилна был абсолютно невыразителен, но даже он не мог скрыть
звучавшей в нем гордости и любви.
Такси остановилось у спортклуба.
- Войдем, - снова пригласил Разерскилн. Джервэз последовал за ним,
лениво думая о том, что Джим поседел, поскольку вообще это заметно на
рыжеватых волосах.
В комнате, в которой ему пришлось ожидать брата, разговаривало двое
мужчин, один необычайно толстый, другой - обычный тип лондонского биржевика,
преуспевающего, сдержанного, приятного.
Человек со складками жира над воротничком прохрипел:
- Так что я купил ей браслет, и влетел он мне в две тысячи... Строгих
правил, или легкомысленная, или какая бы там ни была - никогда не