"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автораобращаясь к Фэйну.
Тони плохо понимала по-итальянски, Фэйн и вовсе не понимал. Явившейся посмотрел то на одного, то на другого, затем произнес по-английски: - Лорд Роберт. Тони в секунду бросилась к нему. - Что случилось? - спросила она. Из вестибюля слышны были рыдания, громкие, шумные рыдания прислуги. Тони оттолкнула пришедшего и бросилась через коридор. Несколько человек стояли вокруг небольшой деревянной кушетки. Гартон, слуга Роберта, стоял на коленях, спиной к ней. Она оттащила его и, наконец, увидела. - Роберт! - воскликнула она, и ее голос зазвучал пронзительно. Она бросилась на безжизненное тело. - Это Тони, посмотри на меня, заговори со мной! - Она вдвинула свои пальцы между его холодными пальцами и прижалась губами к его губам. - Ты не умер, - шептала она, - милый, это только шутка, но не надо больше шутить, ты пугаешь меня. Роберт, Роберт! Гартон, у которого по лицу текли слезы, рассказал Фэйну, что автомобиль внезапно остановился и Роберт был выброшен и сломал себе спинной хребет. Фэйн наклонился над Тони и старался увести ее. Она подняла свое подергивающееся лицо. - Оставь меня, - прошептала она почти без голоса, - он принадлежит мне. ГЛАВА XXII Мертвящий ветер овеял меня своим холодным успела еще пройти. Жизнь продолжает свое течение. Это самое ужасное в ней. Человек страдает и страдает, а жизнь течет. Человек видит, что часы, которые прошли, полны мучений. Он знает, что часы, которые наступят, принесут новые страдания и что отдыха нет. Жизнь проходит через человеческую душу своим тяжелым шагом, железной пятой печали, которая терзает и рвет. Прошло два дня, и в каждую из минут этих двух дней Тони сознавала, что значит быть терзаемой воспоминаниями и распинаемой на кресте тоски и томления. Только женщина, которая любит страстно, может понять то, что переносила она. Ночью она лежала, смутно всматриваясь в темноту, чувствуя вокруг себя объятия Роберта. Раз, когда она забылась сном на несколько минут с порывисто бьющимся сердцем, ей показалось, что она ясно чувствует его дыхание около себя. Она прислушивалась, не смея двинуться, и затем с рыданиями глубокого одиночества поняла, что она слышала свое собственное дыхание. Днем тысяча разных вещей, казалось, громко называли его имя. Его папиросы, перчатки, шапки, бумаги. Тони смотрела на них и думала, что еще два дня назад в это время Роберт был жив. О, эти бесконечные мысли: два дня, три дня тому назад он был здесь, сидел в этой комнате, и мы смеялись, Бог мой, мы смеялись! На третий день приехала леди Сомарец. Фэйн телеграфировал ей, не сказав о том Тони. Тони находилась возле Роберта и наполняла вазы белой сиренью и |
|
|