"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

белыми розами, когда она приехала. Через безжизненное тело Роберта они
смотрели друг на друга.
- Уйдите, - прошептала губами Тони.
Та посмотрела ей в глаза. Может быть, слабая жалость к Тони тронула ее,
или она смутно поняла, как велика была любовь между обоими. Она повернулась
и оставила Тони одну.
После, в салоне, они снова встретились, но только на минуту. Если Тони
заставала кого-либо в комнате, она уходила. Она была как неистово раненое
животное, которое тщетно старается укрыться. Роберта уже похоронили в то
утро на маленьком кладбище, на отвесной стороне холма. Комья земли, которые
бросали на гроб, падали всем своим весом на душу Тони. Она пролила все свои
слезы и смотрела на свет без слез. Затем начались совещания о том, что
предпринять.
- Я была у адвоката Роберта перед отъездом из Лондона, - сказала леди
Сомарец, - и узнала, что завещание, которое у него находится, совершено три
года назад. Я искала среди его бумаг и более позднего не нашла. Ты не
знаешь, Антония, совершил ли он новое завещание?
Тони покачала головой:
- Не знаю.
- Тогда ты останешься без гроша, как и раньше.
- Разве?
- Все деньги переходят к младшему племяннику Роберта, сыну Уильбэрна.
- Да?
- Мы обсудили все с Фэйном, и мы оба считаем нужным посоветовать тебе
вернуться со мной в Лондон на некоторое время. Бейлисы, конечно, знают всю
правду, но я полагаю, я даже уверена, что посторонние еще ничего не знают.
Ты, конечно, пока будешь спокойно жить у меня. Позже я решу, чего я хочу для
тебя.
Тони не говорила. Спустя немного она поднялась и ушла в свою комнату.
Она должна вернуться в Лондон, чтобы жить, - снова вернуться в тюрьму.
- Нет... - прошептала она.
Назад к той жизни, которая не была жизнью, после всего этого, после
Роберта, после любви - назад к тому? Он сжала виски руками. Она должна
подумать, должна, ибо иначе они заберут ее и она не будет свободна никогда.
Назад в тюрьму, да, так оно и есть, тюрьма, где сторожа будут унижать
ее, где...
- Спаси меня, Роберт, - прошептала Тони, - скажи мне, что делать?
Она опустилась на постель. К тому же у нее не было денег. Если она
убежит, то куда? Друзей у нее нет. Только Дафнэ была ее другом, но теперь
Дафнэ никогда не помогла бы ей.
Снова в тюрьму, к стенам, которые будут держать ее, к словам, которые
будут жалить и ранить, без признаков любви где бы то ни было.
Может быть, Симона в Париже? Симона бы не оскорбляла ее. И, раз
оказавшись там, спрятавшись от всех, она могла бы найти работу. Другие
девушки находили и жили. На худой конец, она бы могла только умереть. Это
был бы конец, и ее душа успокоилась бы в мире, свободная от страшного
томления, от ужасной боли тоски.
Париж?
Почему нет? Она порылась в своем кошелечке. Один два, три, шесть
столировых билетов, немножко золота и один пятифунтовый билет - Роберт дал