"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

прилавку. Но она заранее знала свою судьбу. У нее было всего десять франков
сбережений, и то она их должна Жоржетте за комнату.
После обеда заведующий заявил ей, что она уволена. Позади него стоял
ухмыляющийся молодой Сорио. Она принесла шляпу и пальто. Она думала, если
все пойдет хорошо и она получит место заведующей, купить себе на распродаже
новое.
- Такова жизнь, - прошептала она, влезая в старое черное вытертое
пальто, и приколола шапочку.
Жоржетты не было дома, когда она пришла, и Тони вспомнила, что та
говорила, что идет на репетицию. Это звучало красиво, но эта "репетиция"
была простым упражнением для акробатической роли, которую Жоржетта исполняла
каждую ночь в "Кабаре веселящихся", - маленьком веселом кафе, где вы платите
пятьдесят сантимов и можете видеть жизнь. Тони часто бывала там и до упаду
смеялась над песнями, которые действительно были смешны, так же как и другие
вещи, и смотрела, как Жоржетта показывает свою яркую красоту, прикрытая
розовым сатином и блестками.
Тони многое интересовало и мало что возмущало, за исключением пьяных
женщин и пристававших к ней мужчин.
Она узнала жизнь так, как бедные люди вынуждены ее узнавать, - с другой
стороны. Она поняла, что все на свете продажно, а честь - это продукт,
который дешевле всего ценится. Она не была ни счастлива, ни несчастна - она
просто жила.
Жоржетта не вернулась домой к чаю, и Тони отправилась искать ее. Ее она
так и не нашла, но нашла Симпсона.
Он был самым крошечным существом, которое она когда-либо видела, с
огромным самообладанием притом. Он был совершенно один, и хотя шел, подняв
одну ногу в воздух, делал это храбро и не подымал из-за этого историй.
Он взглянул на Тони, когда они повстречались, и посторонился, чтобы
дать ей пройти. Она увидела маленькую раненую лапку. Она нагнулась, и
Симпсон (который тогда, между прочим, был еще не Симпсоном, а безыменным
бродягой) беспокойно заворчал. Очень маленькие существа вынуждены чаще
заявлять о себе, так как люди чаще на них наступают. Это было ворчанье,
выражавшее лишь тревогу, и Тони так это и поняла. Она погладила беленькую
головку с нелепым черным пятном на совершенно ненадлежащем месте.
Симпсон почувствовал облегчение и поднял лапу немного выше.
- Ты пойдешь ко мне, - сказала Тони решительно, подняла его и понесла,
как ребенка. Дома лапа была обмыта, перевязана, и Симпсону было предложено
угощение в виде сардины. - У тебя нет денег, - сказала Тони по-английски, -
и у меня, правда, их тоже нет, но все же я надеюсь, что ты останешься.
Симпсон помахал тем, чем природа наделила его вместо хвоста, и подошел
немного ближе. Он не понимал по-английски, но чувствовал, что Тони думает
хорошо.
Когда Жоржетта вернулась домой, она назвала его "чертовским животным",
смеялась над ним и сказала, что это бульдог и что они оставят его.
Тони сообщила, что она окрестила его Симпсоном. Жоржетта спросила
почему, и Тони сказала ей: потому что он - натурализованный англичанин, и
прибавила, что она не может понять, почему она раньше никогда не заводила
себе собаки.
Вот каким образом Симпсон водворился к ним.
Обсуждение шансов Тони на получение места в мертвый сезон продолжалось