"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу авторапересекающих Елисейские поля.
Равнодушный лакей встретил ее и передал молодому гиганту, очень красиво одетому в серое с красным. Стены вестибюля были из бледно-желтого мрамора, обвешанные через определенные промежутки прекрасными коврами, преобладающий тон которых был блекло-розовый и золотой. Кусты белой сирени росли в больших горшках на нижней площадке лестницы. Тони любила ощущение мягких ковров, роскошь и красоту, которые, казалось, излучал этот тихий дом. "Аполлон" раскрыл две высокие двери и доложил о ней. В отдаленном конце комнаты, обложенный подушками, сидел де Солн. Он силился встать при виде ее. Она поспешила вперед. - Очень мило с вашей стороны прийти навестить меня, - сказал он очень слабым голосом. - Я все думал, придете ли вы. - В монастыре меня учили молиться. Кое-какие хорошие привычки остались у меня помимо моей воли. Я благодарю вас за поприще, которое вы открыли мне и которое действительно может обеспечить успех. - Теперь я могу сделать замечание, которое так любят все люди: "Я вам говорил". - Я не верила вам, потому что так трудно поверить в самое себя. - Многие из вас считают эту задачу более легкой, чем оказать доверие другому. Но расскажите о Бонневаре и как все произошло? - Я пришла к Бонневару в качестве просительницы и была немного нервна. Парень, который упорно не желает употреблять мыло "Пирс" или какое-либо другое, велел мне подождать тоном Наполеона, отдававшего приказания при через стеклянную дверь, и спустя некоторое время его голова снова высунулась по направлению ко мне, и он приказал мне войти. Я вползла. Судьба, небо, предопределение, что хотите, короче говоря, господин Бонневар быстро спросил меня, что я умею. Я протянула наброски - князь Рицкий, Перрио, де Лан. Он засмеялся, и я себя почувствовала так, как чувствовали себя маленькие богини, когда Юпитер шутил. Он засмеялся громче и сказал: "Ну да, вот этот и еще этот", быстро выбирая, указывая вытянутым толстым пальцем одной руки на рисунок, а другой рукой в это время забирая его. Будучи на седьмом небе, я вышла на улицу, имея новые заказы и контракт. На улице небо послало мне искру разума. Я пошла в другую редакцию, темную и с другим Наполеоном за пюпитром, и ворвалась в кабинет. Разговор ниже моего достоинства. Я только бросаю рисунки на стол перед двумя толстыми возмущенными мужчинами. Смех - я, волнуясь, к ним присоединяюсь, но волнение излишне, рисунки приняты, а затем - второй контракт. Я еще выше вознеслась и шествую домой к Жоржетте. Вот как обстоит дело. - Это великолепно, в самом деле вас можно поздравить. - И всем этим я обязана вам. - Вашему собственному дарованию. - Не позволите ли вы мне поблагодарить вас как следует? - Если ваша благодарность выразится в том, что вы нальете мне чаю или, еще лучше, приготовите мне его. Он откинулся на подушки и с довольным видом смотрел, как она чайной ложечкой достает чай из маленькой серебряной чайницы. - Какой прекрасный дом у вас, господин де Солн. |
|
|