"Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн. Второе поколение. Сын Китиары" - читать интересную книгу автора

- Что ж, - пробормотал он, - раз так... Иди ложись, я закончу все
сам.
Отшвырнув тряпку, Тика со смехом бросилась к мужу и обвила руками его
могучую шею.
- Ты дикий ненасытный медведь! - сказала она нежно. - Я смеялась.
Конечно же, раз здесь только ты да я, мы пойдем в постель пораньше и
"поговорим", как ты это называешь! Гаси огни и запри дверь. Оставшиеся
дела могут подождать до утра.
Карамон, ухмыляясь во весь рот, направился к двери. Но только он
взялся за щеколду, как снаружи раздался тихий стук.
- О, только не это! - выдохнула Тика, нахмурясь. - Кого это
принесло в такой поздний час? - Она задула свечу на столе и прошептала:
- Сделай вид, что не слышал. Может, они уберутся восвояси.
- Как-то нехорошо, наверное... - пробормотал мягкосердечный
Карамон. - Теперь по ночам холодновато...
- Ты неисправим! - всплеснула руками Тика. - Есть же еще трактиры
кроме нашего...
Стук повторился, на этот раз более громкий, и чей-то высокий голос за
дверью крикнул:
- Эй, есть там кто-нибудь? Я понимаю, уже поздно, но я одна и боюсь
бродить в темноте!
- Это женщина, - сказал Карамон, и Тика поняла, что настаивать
бесполезно.
Если еще какого-нибудь странствующего рыцаря ее муж мог отправить
среди ночи искать другой трактир, то оставить на улице женщину, да еще без
спутников, - никогда.
Тика злилась и потому не удержалась от ворчливого замечания:
- Что за женщина может бродить по дорогам среди ночи? Уж конечно,
какая-нибудь побирушка!
- Ох, дорогая, - прошептал Карамон хорошо знакомым ей просительным
тоном, - пожалуйста, не говори так. Может, она едет навестить больных
родственников, и ночь застала ее посреди дороги, или...
Тика зажгла свечу.
- Можешь не продолжать. Открывай давай.
- Сейчас, сейчас, уже иду! - обрадовано возгласил Карамон, но,
снова взявшись за щеколду, еще раз обернулся к жене и прошептал: -
Подбрось полено-другое в плиту. Она наверняка голодна.
- Обойдется холодным мясом и сыром, - отрезала Тика, зажигая свечи
в большом шандале на столе.
Как большинство рыжих женщин, Тика имела крутой нрав, и, хотя волосы
ее с годами поседели, характер трактирщицы не изменился. Карамон понял,
что горячей еды незваной гостье не видать.
- Она наверняка устала, - сказал он примирительным тоном, - и
наверняка сразу уйдет наверх.
- Посмотрим! - фыркнула Тика. - Откроешь ты ей наконец или так и
оставишь замерзать за дверью?
Карамон вздохнул и открыл дверь.
И оказался лицом к лицу с ночной гостьей. Она выглядела совсем не
так, как можно было бы ожидать, и даже Карамон, как ни добросердечен он
был, глянув на нее, засомневался, а правильно ли он поступил, открыв ей.