"Арабелла Вейр. Тупой Амур " - читать интересную книгу автора

плана потребуется гораздо больше изобретательности, чем она думала. Но
сдаваться она не собиралась. Наконец, изрядно повертевшись и с большим
уважением подумав о ловкости Гудини,* она нашла удобную позу и стала
дожидаться возвращения Джимми. Хэт была совершенно уверена в том, что, когда
Джимми увидит ее, он не сможет удержаться и ляжет рядом.
______________
* Гарри Гудини (1874-1926) - американский иллюзионист. Показывал трюки
с освобождением от цепей и т. п.

После самого долгого в своей жизни ожидания Хэт услышала, как
открывается входная дверь. В квартире она находилась чуть больше часа, но
время тянулось невероятно медленно, потому что она отключила все свои
чувства, не говоря о физических неудобствах, которым себя подвергла. Она
молила Бога, что не покажется Джимми некрасивой озабоченной замухрышкой,
которая в иных обстоятельствах могла бы стать олицетворением эротической
мужской фантазии. Ее вдруг охватило сильное желание пописать, но она
понимала, что прикована к постели и потому придется терпеть. Прислушиваясь к
тому, как Джимми ходит по квартире, она с испугом подумала, как бы не
умереть от напряжения. И тут, откуда ни возьмись, у Хэт возникла мысль о
звуковых эффектах: немного взбитых сливок - и торт готов. Убежденная в том,
что ни один мужчина не устоит, услышав тяжелое дыхание женщины, которая его
ожидает, Хэт принялась негромко стонать. Дверь отворилась, но не сразу.
Настал момент истины.
Сначала Джимми ничего не сказал. Хэт слышала лишь бесконечную
оглушительную тишину, которая была громче и в миллион раз мучительнее, чем
если бы в оба ее уха гудели две тубы одновременно. Поскольку глаза у нее
были завязаны, она не могла точно сказать, какова была реакция Джимми, но и
без зрения было понятно, что реакция была плохой. Очень плохой. У Хэт
мурашки побежали по коже, и ей стало ясно, что Джимми вовсе не прыгнул,
обезумев от ярости, на нее. Он справился с собой. Ей захотелось умереть, и
чтобы большая черная дыра немедленно поглотила ее.
К несчастью, если бы дыра и появилась, ей не стало бы от этого легче.
Что еще хуже, она просто не знала, что делать.
Хэт перебрала в уме несколько реакций Джимми, но полное молчание в этот
набор не входило. Она ждала секса, недовольства, смятения, ошеломления. Все
лучше, чем тупое оцепенение, с которым ее воспринимали. Она лежала
неподвижно, напрасно надеясь на то, что, возможно, он ее не увидел - в
комнате темно, и он уйдет из дома, так и не поняв, что она там.
- Э-э-э... м-м-м... привет. Вы... э-э-э... в порядке? Вам чем-нибудь
помочь? - произнес чей-то нежный голос с шотландским акцентом, выдававший в
его обладателе человека, едва достигшего половой зрелости. В голосе
слышалось явное смущение.
В голове Хэт грянул гром, к которому она была совершенно не готова.
Подобное ей и в голову прийти не могло. Это не был голос Джимми! Ее охватили
стыд, унижение и отчаяние.
- Вы, наверное, ждали Джимми? Его здесь нет. Он ненадолго уехал в
Шотландию. Он знал, что вы должны были... м-м-м... прийти? Видите ли, он
сдал нам временно свою квартиру... - запинаясь, говорил юноша.
Было ясно, что подобного он еще не видывал и не знал, как себя вести.
Но не только он: сцена, которую заготовила Хэт, была предназначена только