"Арабелла Вейр. Тупой Амур " - читать интересную книгу автора

для глаз Джимми. Она предполагала, что вид у нее будет легкомысленный и
неудержимо соблазнительный, а в целом картина представится настолько
манящей, что ни один мужчина не сможет удержаться, о чем бы он до этого ни
думал. Лежа привязанная в постели бывшего жениха, в легком нижнем белье и с
повязкой на глазах, она понимала - это то, что надо. Мужчины по традиции
возбуждаются от откровенного зрелища, и, окажись здесь Джимми, она наверняка
добилась бы выдающегося результата. Конечно, прежде чем приводить план в
действие, следовало бы навести справки насчет местонахождения Джимми. Но что
теперь толку говорить о непредусмотрительности! Она разрывалась между двумя
вопросами: что побудило Джимми вернуться в Шотландию перед самой их свадьбой
(сейчас это была ее свадьба, но Хэт была не в настроении вдаваться в
ненужные подробности) и как ей выпутаться из ситуации, в которую она себя
загнала?
- Принести вам одеяло? - спросил юноша, обнаруживая безупречные манеры.
- Будьте добры, - промямлила Хэт. Ожидая его возвращения, Хэт утешала
себя тем, что ей хотя бы не нужно тревожиться насчет юноши - он явно не
придавал всему этому никакого значения. Убедившись, что он вышел из комнаты,
Хэт принялась энергично высвобождать запястья из узлов, с помощью которых
привязала обе свои руки к кровати. Она знала, что ноги развязать нетрудно,
но сначала следовало освободить руки. Хэт убедилась, что перестаралась:
запястьям стало больно, а освободиться не удалось. При мысли о том, какой
допрос учинит ей Миш, когда увидит следы на руках, она застонала: ее подруга
ни за что не поверит в то, что она шутки ради ходила в садомазохистский
клуб.
- Вот, - сказал юноша, входя в комнату.
Он прикрыл чем-то Хэт. На ощупь это показалось влажным спальным мешком.
Хэт была убеждена, что теперь похожа не на неотразимую сексапильную богиню,
а на старую проститутку с последней страницы журнала, который прячут от
детей. Она понимала, что без помощи ей не высвободиться, и, похоже, он тоже
это понимал, но, поскольку он был так юн, ей самой придется просить о
помощи, а не ждать, когда он предложит свои услуги.
Спустя полчаса освободитель и несостоявшаяся сексуальная рабыня пили
чай в скудно обставленной гостиной. Хэт, вполне одетая, умоляла юношу ничего
не говорить Джимми. Она старалась говорить с ним по-взрослому, без истерики.
- Не беспокойтесь, прошу вас. Не скажу, да я бы и не знал, с чего
начать... никому не скажу, - говорил юноша, глядя в пол.
Хэт верила ему. Возможно, думала она, содрогаясь от стыда, он и думать
об этом не захочет, пока жив. Она улыбнулась и в первый раз внимательно на
него посмотрела. Как выяснилось, он был двоюродным братом Джимми и в Лондон
приехал для последнего собеседования в школе искусств, в которую надеялся
поступить. Ему было лет девятнадцать, лицо свежее, и он был очень мил. Хэт
ужасно захотелось крепко прижать юношу к себе за то, что он спас ее и обещал
хранить тайну, но больше всего за то, что он такой приятный, воспитанный.
Хэт пришла к выводу, что, к счастью для нее, его мать проделала
безукоризненную пресвитерианскую работу, позаботившись о том, чтобы,
оказавшись наедине с обнаженной незнакомкой, ее сын немедленно отогнал все
плотские помыслы и заменил их практическими. Она молила Бога, чтобы это
приключение не отпугнуло его навсегда от женщин.

Слезы буквально лились из глаз Миш. Она держалась за живот и между