"Дэниэл Ивен Вайсс. Нет царя у тараканов " - читать интересную книгу автора

предшественник. Да и кому, в конце концов, это интересно?
Это не бравада. Когда я впервые оказался в зловещем мире хомо сапиенс,
успокоила меня именно реакция людей на разрыв с любимым. Я понял, что
человек - просто жуткий сверхъестественный гость в нашей экосфере, как
тыквенный фонарь в ветреную ночь: поначалу страшный, но вот уже еле мигает
и неизбежно погаснет. А все почему: люди не адаптируются, ибо их не
вознаграждают за развитие генофонда. Расставание не вызывает у них ни
чувства гордости за хорошо проделанную работу, ни волнующего предвкушения
следующей встречи - одну лишь мрачную, изматывающую неуверенность. По
правде говоря, никакое совокупление не порождает у человека страстей,
сравнимых со страстями разлуки.
В раннем детстве Библия измучила меня примерами этой человеческой
особенности, но я отказывался верить. Однако последующее знакомство с
"Илиадой" заставило допустить такую возможность. Если верить Гомеру,
"Илиада" - история человека, который повел своих сородичей на кровавую
смерть к чужим берегам лишь потому; что дама его сердца нашла травку
позеленее. Вскоре я ознакомился с полным и подробным отчетом, что оставил
мой предок, который был там лично - слово трезвого свидетеля с
многофасеточными глазами, а не пьяное карканье слепца.
Елену никто не похищал. Чесночная вонь изо рта Менелая ее не
возбуждала, она мучилась хроническим поносом от диеты на оливковом масле (и
расцарапала себе весь зад, подтираясь виноградными листьями). Однажды моя
прародительница Афротелла - подлинная героиня "Илиады" - услышала, как
Елена договаривается со служанкой о побеге. Афротелла готова была
разорваться пополам. Жизнь в Греции имела свои преимущества: семья из
сорока особей преспокойно могла прожить, питаясь объедками из бороды
одного-единственного мужчины, который облегчал доступ к пище, ежедневно
напиваясь вусмерть за ужином. Но даже Афротеллу местные санитарные условия
приводили в ужас. К тому же она всегда мечтала увидеть Трою.
Елена у себя в комнате опрокидывала мебель, симулируя собственное
похищение Парисом, а феромоны Афротеллы тем временем властно привлекли к
ней проходившего мимо жеребца. В тот вечер Афротелла с Еленой отправились в
Трою. Ворота распахнулись для колесницы Елены, но фактически Троя пала,
когда спустя мгновение за Еленой последовала Афротелла. Вскоре на свет
появился первый выводок, и расцвела наша новая колония.
А затем явился греческий флот. На серых песках Трои безмозглые юнцы
греческих и троянских кровей рубили друг друга в фарш для крабов. Ни один
хомо сапиенс не выступил против этой абсурдной трагедии. Наоборот, вершиной
мужества считалось драться и умирать, потому что совершенно незнакомая
женщина совокуплялась с другим мужчиной.
Завоевание стоило грекам десяти лет, тысяч трупов и огромной брюхатой
лошади. А нашу победу обеспечила одна рассудительная самка в дорожке
лошадиной мочи. Менелай вернул свою прекрасную Елену, однако Афротелла
уверяла, что ее госпожа так и просидела все время одна подле гипсового
Париса. А потом греки подожгли город, и в огне погибли не только
большинство троянцев, но и почти все потомство Афротеллы, в двенадцать
тысяч раз превосходившее число жителей Трои. Часть уцелевших вернулась с
греческим флотом к мусаке; другие отправились делать то, чего не сумели
греки: завоевывать Азию и Новый Свет.
Обе версии этой истории говорят об одном: расставаясь или оказавшись