"Герберт Уэллс. Большой жаворонок" - читать интересную книгу автора

способен.
Я собирался подняться по спирали выше строений и деревьев, а затем
описать несколько кругов вокруг церковного шпиля. До этого момента я
был так поглощен нырками и рывками чудовища, которое пилотировал, что
почти не обращал внимания на происходящее на земле. Теперь же мне
удалось рассмотреть, как небольшая толпа во главе с Лаптоном
устремилась наискосок по лугу Чизмена. В руках Лаптона грозно сверкали
навозные вилы. "Хм! Какого невидимку они преследуют?"
Все выше и выше, рокоча и покачиваясь.
Я бросил взгляд вдоль Гай-стрит и увидел ужасающий разгром,
постигший рыночную площадь. Тогда я еще не связывал этот жуткий ералаш
с моим полетом.
Только сотрясение от сильного удара о флюгер выключило мотор
"Жаворонка". Я так никогда и не понял, как меня угораздило стукнуться
о несчастную вертушку: может быть, надежному управлению аппаратом
мешало левое крыло, погнутое о крышу дома Станта? Так или иначе, но я
ударил по этому уродливому украшению, повредил его и в течение
нескольких долгих секунд казалось, что в следующий момент аэроплан
рухнет на рыночную площадь. Я все-таки удержал аппарат в воздухе
нечеловеческим усилием. (Люди, которых я не раздавил, могли бы пролить
за это хоть слезинку благодарности.) Пронесся, цепляясь за макушки
деревьев Уитикомба, вздохнул с облегчением и... понял, что мотор
останавливается. Времени на выбор места для приземления уже не было,
возможности свернуть тоже. Разве я виноват, что добрая четверть
жителей Минтончестера заполнила луг Чизмена? Этот луг давал
единственный шанс приземлиться, а не грохнуться. Я воспользовался им,
круто пошел на снижение и проделал все от меня зависящее. Возможно, я
сбил нескольких человек. Что поделаешь: прогресс не обходится без
жертв!
Да, да, и мне пришлось убить его хрюшек. Вопрос стоял так: либо я
сажаю аппарат на пасущихся свиней и сокращаю длину пробега по земле,
либо, перелетев их, с разгона врезаюсь в свинарники из гофрированного
железа. От меня осталось бы мокрое место, а у всех свинок конец
известен и неизбежен.
Мы остановились. Я с усилием поднялся во весь рост и оглянулся.
Мгновенно стало ясно, что в порыве черной неблагодарности Минтончестер
собирается прикарманить мои скромные лавры организатора Дня Авиации.
Воздух звенел от визга двух свиней, которых подмял аппарат, и
негодующих криков зевак. Ближе всех ко мне был Лаптон. Он крепко
сжимал вилы с очевидным намерением всадить их мне в живот. В момент
опасности я никогда не теряю головы и соображаю очень быстро.
Пулей выскочил я из бедного "Жаворонка", промчался через свинарник,
пересек сад Фробишера, перемахнул через стену двора коттеджей Хинкса и
оказался внутри полицейского участка с черного хода раньше, чем
кому-либо удалось приблизиться ко мне ближе пятидесяти футов.
- Привет! - сказал инспектор Нэнтон. - Угробил свою колымагу?
- Нет. Но людей, кажется, что-то разозлило. Я хочу... Заприте меня
в камеру...
Две недели, целые две недели мне не давали приблизиться к
собственной машине. Когда первое возбуждение немного спало, я покинул