"Герберт Уэллс. Война в воздухе" - читать интересную книгу автора

ли тридцать человек собралось к шести часам утра в тот знаменательный летний
день, когда двери большого ангара, в котором он собирал свой аппарат,
распахнулись (ангар находился около Хрустального Дворца, неподалеку от
громадной статуи мегатерия), и гигантское насекомое с громким жужжанием
вылетело навстречу презрительно равнодушному, недоверчивому миру.
Но не успел Баттеридж и два раза облететь башни Хрустального Дворца,
как о нем уже затрубила Богиня Молвы; она набрала в легкие воздух, когда
спавшие около Трафальгарской площади бродяги проснулись от громкого жужжания
и увидели, что аппарат вертится вокруг колонны Нельсона, а к тому времени,
как он достиг Бирмингема, что произошло в половине десятого утра, раскаты ее
трубы уже гремели по всей стране. Свершилось то, в чем уже отчаялись.
Человек летел, летел хорошо и уверенно.
Шотландия уже ждала Баттериджа, разинув рот. Он прилетел в Глазго в час
дня, и, говорят, работа на верфях и фабриках этого гигантского промышленного
улья возобновилась только в половине третьего. Человеческий ум свыкся с
мыслью, что полеты в воздухе - затея несбыточная, ровно настолько, чтобы по
достоинству оценить достижение мистера Баттериджа. Он покружил над
университетскими зданиями и снизился, чтобы его могли услышать толпы,
собравшиеся в парках и на склонах Гилморского холма. Аппарат летел уверенно,
со скоростью примерно три мили в час, он описывал широкие круги, и его
мощное жужжание, конечно, заглушило бы зычный голос Баттериджа, если бы он
не запасся рупором. Беседуя с зеваками, авиатор свободно маневрировал,
пролетая мимо церквей, высоких здании и линии монорельса.
- Меня зовут Баттеридж! - выкрикивал он. - Б-а-т-т-е-р-и-д-ж! Поняли?
Моя мамаша была шотландка.
Убедившись, что его поняли, он поднялся выше, сопровождаемый ликующими
возгласами и патриотическими выкриками, быстро и легко набрал высоту и
устремился на юго-восток; свободные волнообразные движения аппарата очень
напоминали полет осы.
Возвращение Баттериджа в Лондон - он пролетел и покружился еще над
Манчестером, Ливерпулем и Оксфордом и повсюду выкрикивал свою фамилию -
вызвало волнение совершенно неслыханное. Все жители до единого жадно
смотрели в небо. На улицах в тот день передавили больше народу, чем за три
предыдущих месяца, а пароход "Айзек Уолтон", принадлежащий совету графства,
налетел на бык Вестминстерского моста и только чудом избежал гибели: уровень
воды был невысок, и пароход успел выброситься на илистый южный берег. К
вечеру Баттеридж вернулся на территорию Хрустального Дворца - эту
историческую взлетную площадку дерзателей аэронавтов, - благополучно
поставил в ангар свой аппарат и запер ворота перед самым носом у
фоторепортеров и журналистов, дожидавшихся его возвращения.
- Вот что, ребята, - заявил он в то время, как помощник запирал ангар.
- Я до смерти устал и совсем отсидел зад. Не в силах сказать и двух слов.
Слишком измотался. Моя фамилия Баттеридж. Б-а-т-т-е-р-и-д-ж. Не переврите. Я
гражданин Британской империи. Завтра поговорим.
Нечеткие снимки, увековечившие этот эпизод, сохранились и до сих пор.
Помощник пробивается сквозь бушующий водоворот энергичных молодых людей в
котелках и пестрых галстуках, с блокнотами и фотоаппаратами а руках.
Внушительная фигура самого Баттериджа высится в дверях, под густыми усами
перекошенный провал рта - изобретатель старается перекричать неумолимых
служителей гласности. Вот он возвышается над всеми, самый знаменитый человек