"Герберт Уэллс. Новейший ускоритель" - читать интересную книгу автора

минуту мимо дома что-то пронеслось с грохотом. - Вот изобрели же
автомобиль! Собственно говоря...
Он умолк и, многозначительно улыбнувшись, постучал по столу зеленым
пузырьком. - Собственно говоря, я такой состав знаю... Кое-что уже
сделано...
По той нервной усмешке, с какой Гибберн произнес эти слова, я понял всю
важность его признания. О своих опытах он заговаривал только тогда, когда
они близились к концу.
- И, может быть... может быть, мой препарат будет ускорять даже больше
чем вдвое.
- Это грандиозно, - сказал я не очень уверенно.
- Да, грандиозно.
Но мне кажется, тогда Гибберн и сам еще не понимал всей грандиозности
своего открытия.
Помню, мы несколько раз возвращались к этому разговору. И с каждым
разом Гибберн говорил о "Новейшем ускорителе" - так он назвал свой
препарат - все с большей уверенностью. Иногда он начинал беспокоиться, не
вызовет ли его "Ускоритель" каких-либо непредвиденных физиологических
последствий; потом вдруг с нескрываемым корыстолюбием принимался обсуждать
со мной коммерческую сторону дела.
- Это - открытие! - говорил Гибберн. - Великое открытие! Я дам миру
нечто замечательное и вправе рассчитывать на приличную мзду. Высоты науки
своим чередом, но, по-моему, мне должны предоставить монополию на мой
препарат хотя бы лет на десять. В конце концов почему все лучшее от жизни
должны получать какие-то колбасники!
Мой интерес к новому изобретению Гибберна не ослабевал. Я всегда
отличался склонностью к метафизике. Меня увлекали парадоксы времени и
пространства, и теперь я начинал верить, что Гибберн готовит нам не больше
и не меньше, как абсолютное ускорение нашей жизни. Представим себе
человека, регулярно пользующегося этим препаратом: дни его будут насыщены
до предела, но к одиннадцати годам он достигнет зрелости, в двадцать пять
станет пожилым, а в тридцать уже ступит на путь к дряхлости.
Следовательно, думал я, Гибберн сделает со своими пациентами то же самое,
что делает природа с евреями и обитателями стран Востока: ведь в
тринадцать-четырнадцать лет они совсем взрослые люди, к пятидесяти
старики, а мыслят и действуют быстрее нашего.
Магия фармакопеи неизменно повергала меня в изумление. Лекарства могут
сделать человека безумным, могут и успокоить; могут наделить его
невероятной энергией и силой или же превратить в безвольную тряпку; могут
разжечь в нем одни страсти и погасить другие! А теперь к арсеналу
пузырьков, которые всегда в распоряжении врачей, прибавится еще одно чудо!
Но Гибберна такие мысли мало занимали: он был весь поглощен технологией
своего изобретения.
И вот седьмого или восьмого августа - время бежало быстро - профессор
Гибберн сказал мне, что он поставил опыт дистилляции, который должен
решить, что его ждет, победа или поражение, а десятого все было закончено,
и "Новейший ускоритель" стал реальностью. Я шел в Фолкстон по
Сэндгейт-хилл, кажется, в парикмахерскую, и встретил его - он спешил ко
мне, поделиться своим успехом. Глаза у него блестели больше обычного, лицо
раскраснелось, и я сразу же заметил несвойственную ему раньше