"Герберт Уэллс. Колеса фортуны" - читать интересную книгу автора

Герберт Уэллс.

Колеса фортуны

-----------------------------------------------------------------------
Herbert Wells. The Wheels of Chance (1896).
Пер. - Т.Кудрявцева, В.Ашкинази. В кн.: "Герберт Уэллс.
Собрание сочинений в 15 томах. Том 8". М., "Правда", 1964.
OCR spellcheck by HarryFan, 12 March 2001
-----------------------------------------------------------------------


1. О ГЛАВНОМ ГЕРОЕ НАШЕГО РАССКАЗА

Если бы вы зашли во Дворец Тканей (при условии, конечно, что вы
принадлежите к тому полу, который занимается подобными вещами), - итак,
если бы 14-го августа 1895 г. вы зашли во Дворец Тканей в Путни, где,
право же, только и можно купить что-либо стоящее, иными словами: в магазин
господ Энтробус и компания, - "компания", кстати, приписано просто так, -
и повернули бы направо, где штуки белого полотна и кипы одеял вздымаются
до самых латунных прутьев под потолком, откуда свешиваются розовые и
голубые ситцы, вас мог бы обслужить главный герой рассказа, который мы
начинаем сейчас. Он подошел бы к вам, сгибаясь и кланяясь, вытянул бы над
прилавком обе руки с шишковатыми суставами, вылезающие из огромных манжет,
выставил бы вперед острый подбородок и без тени удовольствия во взоре
спросил, чем он имеет удовольствие вам служить. В случае, если бы дело
касалось, скажем, шляп, детского белья, перчаток, шелков, кружев или
портьер, он лишь вежливо поклонился бы и с печальным видом, округло поведя
рукой, предложил бы "пройти вон туда", то есть за пределы обозримого им
пространства; при другом же, более счастливом стечении обстоятельств, - а
такими могли быть: простыни, одеяла, гардинная ткань, кретон, полотно,
коленкор, - он предложил бы вам присесть, в порыве гостеприимства
перегнулся бы через прилавок и, судорожно притянув к себе стул за спинку,
стал бы снимать с полок, разворачивать и показывать вам свой товар. Вот
при таком счастливом стечении обстоятельств вы могли бы - будь вы склонны
к наблюдательности и не столь поглощены заботами о доме, чтобы пренебречь
остальным человечеством, - уделить главному герою нашего рассказа более
пристальное внимание.
Заметив его, вы прежде всего заметили бы в нем одну удивительную черту
- незаметность. На нем был мундир его профессии: черный пиджак, черный
галстук и серые в полоску брюки (скрывавшие нижнюю часть тела и исчезавшие
во тьме и тайне под прилавком). Был он бледный, со светлыми, словно
пыльными волосами, серыми глазами и редкими юношескими усиками под острым
невыразительным носом. Черты лица у него были мелкие, но довольно
правильные. На лацкане его пиджака красовалась розетка из булавок.
Изъяснялся он, как вы бы не преминули заметить, одними "штампами" -
фразами, не рожденными данными обстоятельствами, а сложившимися на
протяжении веков и давно выученными наизусть. "Вот эта материя, сударыня,
- сказал бы он, - расходится в один миг". "Ткань по четыре шиллинга три
пенса за ярд - самая что ни на есть добротная". "Мы можем, конечно,