"Г.Дж.Уэллс. Паучья долина (рассказ)" - читать интересную книгу автора

случилось. Сам ли он повернул свою лошадь, или она по собственному почину
пошла следом за другой лошадью? Достаточно только сказать, что в следующую
минуту он уже скакал в галоп по долине ожесточённо крутя саблей над
головой. Ветер всё усиливался, и воздушные суда пауков, воздушные узлы и
воздушные полотнища, казалось, мчались за ним, как будто сознательно его
преследуя.
Топ-топ, тук-тук - скакал человек с серебряной уздечкой, не думая о том,
куда скачет, скакал с испуганным лицом, вглядываясь то направо, то налево
и с саблей наготове. А в сотне ярдов, с хвостом из порванной паутины,
тянувшейся за ним, скакал маленький человек на белой лошади, всё ещё не
вполне твёрдо сидя в седле. Камыши склонялись перед ним, дул свежий и
сильный ветер; над его плечом хозяин видел эти паутинные клубки,
догоняющие его...
Он был поглощён одной мыслью - спастись от пауков, и поэтому только когда
его лошадь уже присела для прыжка, он заметил, что впереди - овраг. Он
растерялся, перегнулся вперёд - на шею лошади, снова сел в седло - но уже
было поздно.
Хотя, растерявшись, он и не сумел перескочить, но он всё же не забыл, как
надо падать, и вновь был истинным всадником в воздухе налету. Он отделался
ушибом плеча, а его лошадь покатилась, судорожно брыкая ногами, потом
лежала внизу, не шевелясь. Сабля его воткнулась концом в твёрдую почву и
переломилась пополам, как будто Фортуна разжаловала его из своих рыцарей,
а отскочивший конец сабли пролетел на какой-нибудь дюйм от его лица.
Через минуту он уже был на ногах, и, затаив дыхание, смотрел на паутинные
клубки, которые мчались на него. На мгновение его осенила мысль - бежать,
но он вспомнил об овраге и остановился. Он отскочил в сторону, чтобы
увернуться от этого плывущего по ветру ужаса, а затем стал быстро
карабкаться по крутым откосам, стараясь держаться той стороны, где не было
ветра.
Тут за ветром, на берегу высохшей речонки, он мог скрючиться и, в
безопасности, следить за этими странными, серыми клубками, которые всё
плыли и плыли, а когда ветер затихнет - можно будет бежать отсюда. И он
долго лежал согнувшись, следя за этими странными, серыми лохмотьями,
тянувшими свои волокна по узкой полосе неба.
Раз как-то один из отставших пауков упал в лощину рядом с ним. Поперёк -
от одной ноги паука до конца другой - было не меньше фута, а тело его было
с половину ладони. Поглядев некоторое время на чудовищную быстроту, с
которой паук искал добычи и отскакивал, человек подставил ему сломанную
саблю - пусть-ка укусит, а затем поднял свой каблук с подковой и раздавил
его в лепёшку. При этом он отпустил ругательство и долго смотрел вверх и
под ноги себе - нет ли ещё пауков.
Когда, наконец, он уверился, что весь рой пауков не может упасть сюда, он
поискал удобного места, сел, погрузился в раздумье и, по своему
обыкновению, начал хрустеть пальцами и кусать ногти. Появление спутника на
белой лошади вывело его из этого состояния.
Ещё задолго до того, как он его увидел, он знал о его приближении по
топоту копыт, спотыкающейся поступи и спокойному голосу. И вот теперь
появилась жалкая фигура маленького человека, всё ещё со шлейфом из белой
паутины, тянувшимся за ним. Они встретились молча. Маленький человек был
утомлён и пристыжен до состояния безнадёжной горечи; он очутился лицом к