"Марта Уэллс. Город костей" - читать интересную книгу автора

вполне могу... - начала она, но ее запал уже кончился.
- Можешь что? - пробормотал за нее Хет, слишком вымотавшийся, чтобы
отпустить какую-нибудь колкость.
В этот момент Гандин хмыкнул.
Илин перегнулась через Хета и холодно уставилась на собрата-Хранителя,
пока тот не принял мудрое решение удалиться в самый дальний угол платформы.
Илин же заняла прежнее место на ограждении и долго любовалась медленно
гаснущим сиянием черных скал Пекла. Наконец она произнесла:
- Нельзя сказать, что от тебя много пользы.
- Разумеется, нельзя. Так что лучше отпусти меня.
Илин так тяжело вздохнула, будто уже много-много раз отвечала на
подобные просьбы.
- Ты не пленник.
Он поглядел ей в глаза.
- В самом деле?
- В самом деле.
В одно мгновение Хет оказался на ограждении, готовый прыгнуть с
платформы и исчезнуть в бесконечных лабиринтах Пекла.
Ошеломленный Гандин шагнул вперед, почти одновременно с этим раздался
щелчок ружья, которое ближайший ликтор привел в готовность, но Илин тут же
подняла руку. В отличие от жеста Риатена во время его стычки с Констансом в
ее жесте было гораздо меньше театральности, но больше раздражения
непрошеным вмешательством. Ликторы неохотно попятились, а Гандин посмотрел
на нее так, будто она и впрямь сошла с ума. Она же не сводила глаз с Хета.
Он поглядел на нее сверху вниз. Лицо Илин казалось ему совершенно
спокойным. Горячий ветер пустыни трепал ее волосы и рвал дурацкую головную
повязку, но Илин даже бровью не повела. Тогда Хет спрыгнул с ограждения и
лениво прислонился к нему. Ликторы постепенно совсем успокоились, даже
Гандин и тот отошел подальше.
На этот раз вздох Илин был вздохом облегчения. Она сказала:
- Мне приходится доверять тебе. Почему же ты не хочешь хотя бы
попытаться верить мне?
Хет смотрел на Пекло и не отвечал. Его ребра заныли от резкого
движения. Она даже не понимает, о чем просит.

К тому времени, когда фургон вкатился в доки у основания Чаризата,
было уже совсем темно. Казавшаяся особенно странной в свете фонарей,
территория доков представляла собой лабиринт, битком набитый людьми,
лабиринт огромный, что соответствовало статусу доков как Торговых Ворот,
ведущих ко всем городам, оказавшимся достаточно упорными, чтобы
существовать на окраинах Пекла. Стоявшие на опорах каменные пирсы тянулись
далеко в пески, готовые принять грузы с высоких парофургонов. Металлические
мостики нависали над головами, они были предназначены для ручных тележек,
перевозивших грузы; грузчики таким образом могли беспрепятственно миновать
кипевшую внизу толкучку и доставить всевозможную кладь к многоэтажным
складам, рискованно лепившимся к склонам горных отрогов. Пирсы были забиты
рабочим людом, командами парофургонов, нищими даже в это время суток, и над
всей этой суетой вздымалась, взирая на нее, колоссальная статуя Первого
Электора, верхняя половина которой терялась во тьме. Днем же фигура в
чадре, с факелом в руках, отлитая из черного чугуна, была видна отлично.