"Герберт Джордж Уэллс. Армагеддон" - читать интересную книгу автора

понимаете: я вовсе не удивился, что нахожусь там. Я не почувствовал
внезапного перехода. Я это принял просто так, как оно было. Воспоминание об
этой жизни, жизни двадцатого столетия, поблекло, исчезло как сон. Я все знал
о себе, знал, что меня звали теперь Гедон, а не Купер, и знал свое положение
в свете. Я многое забыл с тех пор, как проснулся, - в памяти большие
пробелы, - но тогда все было ясно и логично.
Он опять замолчал, схватил ремень от окна, перегнулся и умоляюще
посмотрел на меня.
- Вам не кажется это вздором?
- Да нет же! - воскликнул я. - Продолжайте. Скажите, что это была за
лоджия?
- Это была не настоящая лоджия - не знаю, как это назвать. Она была
мала и выходила на юг. Все было в тени, исключая полукруг над балконом,
откуда видно было небо, море и угол, где стояла девушка. Я лежал на
кушетке - это была металлическая кушетка с четкими полосатыми подушками, -
девушка стояла ко мне спиной, облокотившись о перила балкона. Лучи
восходящего солнца освещали ее щеку и ухо. Ее нежная белая шея, вьющиеся
волосы на затылке и белые плечи были освещены солнцем, а гибкое изящное тело
было в прохладной голубой тени. Она была одета... не знаю, как это
описать... во что-то легкое, воздушное. Так она стояла предо мной, и я
понял, как прекрасна и желанна она была, как будто я никогда ее раньше не
видел. Когда же я вздохнул и приподнялся на локте, она обернулась... - Он
остановился. - Я прожил на свете пятьдесят три года. У меня были мать,
сестра, друзья, жена и дочери - все лица, игру каждого лица я помню, но лицо
этой девушки - оно стоит как живое перед моими глазами. Когда я вспоминаю
его, я вижу его перед собой, я мог бы нарисовать его. И все же... Он замолк,
я тоже ничего не говорил.
- Лицо, которое вам снится, - это лицо, о котором вы мечтаете. Она была
прекрасна. Не той страшной, холодной красотой, способной вызвать поклонение,
как красота святой; не той, которая возбуждает страсти, но которая
просветляет душу - нежные, кротко улыбающиеся губы и задумчивые серые глаза.
Движения ее были так грациозны, она была полна такого изящества...
Он остановился, опустив голову и закрыв лицо руками. Потом посмотрел на
меня и продолжил свой рассказ, уже не стараясь больше скрывать, что он верит
в абсолютную реальность своего переживания.
- Вы видите, я от всего отказался ради нее, от своих планов, тщеславия,
от всего, к чему стремился, чего желал. Я был знатным человеком там, на
севере, влиятельным, богатым и известным, но что могло сравниться с ней? Я
приехал с ней туда, в этот город, полный веселого солнца, и бросил все на
произвол судьбы, чтобы насладиться жизнью хоть под конец моего земного пути.
Пока я любил ее, не зная, думает ли она обо мне, не зная, на что она
решится, на что мы оба решимся, жизнь казалась мне напрасной и пустой, все
было прах и тлен. Так оно было: все прах и тлен. Ночь за ночью и долгие дни
я томился и страдал - душа моя боролась с запретным плодом! Нельзя ни с кем
говорить о таких вещах. Это только намек, это тень, это восходящий и
заходящий свет. Все меняется только потому, что оно здесь, налицо. Дело в
том, что во время наступившего кризиса я бросил их на произвол судьбы и
уехал.
- Кого бросили? - спросил я, недоумевая.
- Народ, там, на севере. Видите ли, в том сне я был великим человеком -