"Герберт Уэллс. Аргонавты Времени" - читать интересную книгу автора

про себя, когда они проходили мимо: "От кого несет углем и копотью, а изо
рта у кого пышет огнь..."
К восьми часам вечера (был понедельник, 22 июля) против "чернокнижника"
собралось целое войско. Группа смельчаков составила его ядро. Артур Прайс
Вильямс, Джон Петерс и кое-кто еще принесли факелы и угрожающе размахивали
ими. Менее отважные духом представители сильного пола явились неохотно и
весьма поздно; с ними группками из четырех-пяти человек пришли женщины.
Резкие голоса, истерические выкрики и живое воображение последних
значительно прибавили шуму и неразберихи. Один за другим из домов
выскальзывали ребятишки и молодые девушки. Охваченные непреодолимым ужасом,
они спешили протиснуться поглубже в толпу или держались около факелов.
Таким образом, к девяти часам у кабачка собралась добрая половина
населения местечка. Стоял невообразимый шум, но резкий голос старого
фанатика Питчарда покрывал его: Питчард проповедовал на подходящую случаю
тему - о судьбе 450 идолопоклонников-кармелитов.
Как только церковные часы отбили девять, все начали потихоньку
двигаться по холмистой дороге вверх, и вскоре стало ясно, что все сборище -
и мужчины, и женщины, и дети тесной толпой, как испуганная скотина, идут к
дому доктора. Когда ярко освещенный кабак остался позади, дрожащий женский
голос затянул один из тех мрачных псалмов, звуки которых так тешат слух
истинного кальвиниста. Псалом немедленно подхватили - сначала двое-трое, а
потом все. Чувствовалось, что настроение у толпы поднялось и смелости
прибавилось: теперь все шагали быстрее, в такт гимну. Но когда процессия
дошла до поворота дороги, пение вдруг затихло. Остались, правда, запевалы,
но и они пели, заботясь не столько о такте и мотиве, а лишь о том, чтобы
кричать погромче. Из их попыток заставить толпу прибавить шагу не вышло
ничего: шагали все медленнее, а дойдя до ворот Манса, толпа встала как
вкопанная. Многие задумались: "А что будет дальше?", и это отняло у них
остатки отваги. Мысль о том, что их ожидает за воротами, заставила забыть
даже своих родственников. Сильный свет, бивший из проломов в стенах и крыше,
освещал ряды бледных лиц, нерешительно поглядывающих друг на друга. Дети
плакали от страха.
-Ну,- оказал Артур Прайс Вильямс, обращаясь к Джеку Петерсу со скромным
видом услужливого подчиненного,- что теперь станем делать, Джек?
Однако Петерс, окидывавший Манс не слишком смелым взором, сделал вид,
что не слышит вопроса. Охота на колдунов, так успешно начатая ллиддвуддцами,
готова была вот-вот сорваться, но выручил старый Питчард, который в это
время протолкался вперед.
-Что же вы?! - заорал он сорванным голосом, делая руками непонятные
жесты.- Вы что?! Устрашитесь ли вы покарать того, на ком лежит гнев
господен?! Сожжем чародея!
Выхватив у Петерса факел, он распахнул дряхлую дверь и бросился по
аллее к дому. Его факел, раздуваемый ветром, рассыпался искрами в ночной
темноте. "Жги колдуна!" - взвизгнул чей-то голос, и стадный инстинкт овладел
толпой. С угрожающим шумом она бросилась вслед за изувером.
Ллиддвуддцы ожидали, что двери в дом заперты и завалены всякой
всячиной, но они отворились без труда. От толчка Питчарда обе половины
дверей со скрипом распахнулись. Яркий свет хлынул ему в лицо; ослепленный,
он несколько секунд топтался на пороге. За ним сгрудились его последователи.
Те, кто там был, рассказывают следующее. Доктор Небогипфель был в