"Ирвин Уэлш. На игле" - читать интересную книгу автора

хочется немножко помолчать.
Джонни вылетел из своей комнаты, когда мы, наконец, одолели ступеньки.
Вот он, торчковый "тир".
- Ба! Один Дохлый малыш, да ещё малыш Рентс, которому тоже хуевато! -
заржал он фальцетом, как ёбаный коршун. Джонни часто вместе с заширом нюхал
коку или готовил "спидболл" из геры и кокаина. Он считал, что это продлевает
кайф, и не нужно целый день сидеть, втыкая в стенку. Когда ты на кумарах, то
чуваки под кайфом наводят на тебя тоску смертную, потому что они целиком
поглощены своим кайфом и все твои мучения им глубоко поебать. Какой-нибудь
"синяк" в кабаке хочет, чтобы всем вокруг было так же весело, как и ему, но
настоящему торчку (в отличие от того, кто ширяется от случая к случаю и кому
нужен "соучастник преступления") насрать на всех остальных.
У Джонни были Рэйми и Элисон. Эли варила. Это вселяло надежду.
Джонни пустился в пляс перед Элисон и пропел ей серенаду:
- Эй, красо-отка, что ва-аришь так кро-отко?.. - Он развернулся к
Рэйми, который стоял на стрёме у окна. Рэйми мог обнаружить сыщика в уличной
толпе, как акула способна учуять пару капель крови в океанской воде. -
Поставь какой-нибудь музончик, Рэйми. Меня тошнит от этого нового Элвиса
Костелло, но он засел у меня в голове. Ёбаный колдун, я гребу.
- Двусторонний легавый штепсель к югу от Ватерлоо, - сказал Рэйми. Этот
мудак вечно суётся со своей левой, дурацкой пургой, которая так заёбывает
мозги, когда ты на кумарах и пытаешься раскрутить его на дрянь. Меня всегда
поражало, что Рэйми так плотно сидит на гере. Он немного напоминал моего
другана Картошку; я всегда считал их классическими кислотниками по
темпераменту. Дохлый вывел теорию, что Картошка и Рэйми - одно и то же лицо,
потому что они охуительно похожи друг на друга, но их никогда не удаётся
увидеть вместе, хотя они бывают в одних и тех же местах.
Этот неврубной ублюдок нарушил золотое правило торчка, поставив
"Героин", ремикс на "Rock 'n' Roll Animal" Лу Рида, который ещё напряжнее
слушать в таком состоянии, чем оригинальную версию из "The Velvet
Underground and Nico". В той версии, по крайней мере, нет джон-кейловского
скрипучего пассажа на альте. Это было выше моих сил.
- Не заёбывай, Рэйми! - заорала Эли.
- Палка в шузе, вниз по реке, стряхни, беби, стряхни, детка... варёная
улица, палёная улица, мы все мертвецы, белое мясцо... хавай бит... - Рэйми
разразился импровизированным рэпом, тряся задницей и вращая белками.
Затем он наклонился над Дохлым, занявшим стратегическую позицию рядом с
Эли и не отрывавшего глаз от содержимого ложки, которую она нагревала над
свечой. Рэйми подтянул к себе фейс Дохлого и смачно чмокнул его в губы.
Дохлый оттолкнул его, весь дрожа:
- Пошёл на хуй, пидорас!
Джонни и Эли громко заржали. Я бы тоже, наверно, рассмеялся, если бы не
ощущение, будто все косточки моего тела одновремено сжимают в тисках и пилят
тупой ножовкой.
Дохлый схватил Эли за предплечье, очевидно, чтобы забить себе место в
очереди, и нащупал вену на её тонкой бледной руке.
- Хочешь, чтобы это сделал я? - спросил он.
Она кивнула.
Он опустил ватный шарик в ложку и подул на него, а затем втянул через
иглу примерно пять кубов в цилиндр шприца. Он нащупал большущую пиздатую