"Патриция Вентворт. Мисс Силвер приехала погостить ("Мисс Силвер") " - читать интересную книгу автора

Миссис Войзи энергично кивнула.
- Почти никаких, хотя, глядя на нее, этого не скажешь. Я пригласила ее
к чаю, ты сама увидишь. Она все еще симпатичная, хотя я предпочитаю такую
внешность, как у Реты. Они ровесницы, обеим по сорок три года, но в наши
дни это ничего не значит: крем, пудра, помада, завивка, так что если
следишь за фигурой, то возраст не заметен. Катерине не дашь больше
тридцати. Конечно, когда набираешь вес, как я, будешь вне игры, но я не
стала себя утруждать, все эти фигли-мигли не для меня. А вот мы и приехали!
Она свернула на миниатюрную дорожку, ведущую к миниатюрному домику. По
обе стороны от входной двери красовались клумбы алой герани и васильковой
лобелии, соперничая яркостью красок с кирпичными стенами дома. И через
двадцать лет дом Стейплхерст-Лодж выглядел так, будто только что вышел
из-под рук строителя: изумрудная покраска, сверкающий дверной колокольчик -
все с иголочки. На фоне деревенского пейзажа домик выглядел, как розовая
байковая заплатка на куске старой парчи. Такое сравнение, однако, не пришло
в голову мисс Силвер, она не было поклонницей раннеанглийской архитектуры -
"темно, неуютно, зачастую полная антисанитария". Она считала, что
Стейплхерст - очень уютное жилище, и растрогалась, когда старая подруга
взяла ее под руку, пылко прижалась и сказала:
- Ну вот и мой дом. Я надеюсь, ты приятно проведешь здесь время.


Глава 3

Катерина Уэлби вышла из Гейт-хауса, проследовала между колоннами,
отмечавшими вход в Меллинг-хаус, и побрела по тропинке к Белому коттеджу.
По обочинам зеленели полоски травы. И хотя был уже конец сентября, глядя
них можно было понять, какое выдалось лето. Но сегодня день стоял
прекрасный, такой теплый, что Катерине стало жарко в шерстяном светло-сером
костюме, подчеркивавшем прекрасный цвет лица и яркость рыжих волос. Миссис
Войзи была права - это была красивая женщина, чья фигура сохранила
гибкость, а глаза голубели, словно ей было восемнадцать лет. Но помимо
красоты, в ней было нечто большее, неординарное. Что бы она ни надела, это
всегда было ей к лицу и уместно к случаю; волнистые волосы никогда не
казались ни растрепанными, ни слишком строго уложенными.
Она открыла белую калитку, по выложенной камнем дорожке прошла к
двери, толкнула ее и крикнула:
- Рета!
Рета Крей, сидя в гостиной, нахмурилась, отчего стала похожа на своего
племянника, и отозвалась:
- Я здесь. Заходи!
В этот момент ей меньше всего хотелось видеть Катерину Уэлби. Как и
вообще кого бы то ни было. Но если живешь в деревне, бесполезно не хотеть
видеть людей, потому что все равно придется. Она прекрасно понимала, что
после возвращения Джеймса Лесситера все вспомнят, что когда-то они были
помолвлены, и будут интересоваться, как они выглядят, да что чувствуют, да
что скажут, когда встретятся. Двадцать лет - долгий срок, но не настолько
долгий, чтобы деревня забыла.
Она не пошла навстречу Катерине, а продолжала, склонившись над столом,
кроить детское платье из какого-то куска материи. Они с Катериной были