"Патриция Вентворт. Шестое чувство ("Мод Силвер") " - читать интересную книгу автора

угодий, теперь был поделен на отдельные квартиры. В прошлом здесь жил и
рисовал старый Джозеф Ванделер, которого считали английским Винтерхалтером.
Конечно, он соперничал с этим прославленным придворным живописцем по тому,
сколько раз он изображал принца Альберта, королеву Викторию, а также детей,
маленьких принцев и принцесс. Он рисовал мистера Гладстона и лорда Джона
Рассела, он рисовал Диззи и Пэма, герцога Веллингтона и архиепископа
Кентерберийского. Его кисть изображала всех прекрасных дам своего времени,
причем делала их еще более красивыми, а также превращала в прекрасные и
интересные лица вполне заурядные. Тактичный живописец, радушный хозяин,
любезный друг, он своим ремеслом проложил путь к славе, богатству и к сердцу
богатой невесты.
Дом Ванделера почтили своим присутствием даже члены королевской семьи,
тогда в подсвечниках горели тысяча свечей, пять тысяч роз украшали бальный
зал. Теперь же там, где раньше размещались величественные, роскошно
отделанные покои, располагались квартиры, по две на каждом этаже, всего
восемь квартир, а цокольный этаж переделан под вспомогательные помещения -
котельную, кладовые и жилье привратника. Огромная кухня уже больше не
заставлялась обильными дымящимися блюдами, поскольку необходимость в этом
отпала. Вместо этого, каждая квартира имела скромное подобие кухни, в
которой тесно располагались раковина, электрическая кухонная плита и
несколько удобно расположенных шкафов. Роскошная парадная лестница,
устланная ковром, уступила свое место лифту и узкой, холодной лестнице,
которая вела вверх от одного этажа к другому, рядом с лифтовой шахтой.
Меаде Андервуд все это было хорошо известно и знакомо. Мысленно она
начала перебирать жильцов и квартиры. Все-таки это было лучше, чем просто
считать овечек. В овечках было так мало привлекательного, что вряд ли они
помогли удержать ее сознание от проникновения за ту самую закрытую и
запертую дверь. Люди интересовали ее больше. Итак, Меада принялась
последовательно в уме перебирать жильцов и считать их.
Она начала с самого низа. В полуподвальном помещении жил старина Белл,
Джемс Белл, старина Джимми Белл, привратник. Он ютился в теплом и душном
помещении, располагавшемся между котельной и кладовыми. Старый весельчак,
Джимми Белл, с лицом, напоминающим сморщенное яблоко, с яркими голубыми
глазами.
"Доброе утро, мисс Андервуд. О, да, сегодня ясная погода. Да нет, дождь
вряд ли пойдет, ничто его не предвещает. Да, скорее всего, сегодня опять
весь день будет светить солнце".
Квартира № 1, в ней живет мисс Мередит, ее выносят посидеть на улицу в
кресле наподобие ванны, всю закутанную в шали. Как это ужасно, быть ничем
более, как грудой, укутанной шалями. Лучше быть бедной и несчастливой или
вообще быть никем, чем вести такую жизнь, забыв, что вообще означает собой
жизнь. Пусть лучше сердце разорвется от боли по погибшему любовнику, чем
вообще забыть, что такое любовь. Меада отмахнулась от этих мыслей. Мисс
Крейн обладала мягким покладистым характером, была компаньонкой мисс
Мередит. Она любила поболтать, носила большие круглые очки на круглом
бледном лице. Мисс Пакер, напротив, обладала угрюмым характером, ни с кем не
перебросится даже словом. Это горничная мисс Мередит. Вот так они выглядели
все три обитательницы первой квартиры, сейчас они, разумеется, спали. Меаде
стало любопытно, мисс Пакер, горничная, она и во сне держит рот крепко
сжатым или все-таки приоткрывает его.