"Александр Верт. Россия в войне 1941-1945 " - читать интересную книгу автора

договаривающихся сторон, а также оказать аналогичную помощь всем
восточноевропейским странам, расположенным между Балтийским и Черным морями
и граничащим с Советским Союзом. Но это "предложение, о котором мы даже не
смели мечтать", как назвал его Кулондр, было снова отклонено английским
правительством.
Только после этого Сталин, очевидно, решил, что в отношении внешнего
мира Советскому Союзу нужна более гибкая политика. В своей речи на XVIII
съезде партии 10 марта он выразил почти одинаковое недоверие и к
"агрессивным государствам" (Германия, Италия, Япония), и к государствам,
стоящим на позиции "невмешательства" (Англия и Франция), и предупредил
советский народ, что надо соблюдать осторожность и не дать провокаторам
войны, привыкшим загребать жар чужими руками, втянуть в конфликты Советский
Союз. Несмотря ни на что, Литвинова сочли человеком, расположенным в пользу
Англии и Франции и против Германии. Молотов, сменивший его на посту наркома
иностранных дел, относился к обеим группам держав почти с одинаковым
недоверием, и это было, пожалуй, неудивительно после всего того, что
произошло в Испании, и особенно после Мюнхена.
Очевидно, однако, что, несмотря на большое недоверие, с которым СССР
относился к Англии и Франции, эти три державы могли в то время сплотиться
против Гитлера, если бы а) они поторопились заключить между собой не только
союз, но и военную конвенцию, в которой было бы точно предусмотрено, что и
как каждая страна будет делать в различных чрезвычайных обстоятельствах; и
б) сумели разрешить такие щекотливые вопросы, как проход Красной Армии через
польскую территорию. Но было совершенно ясно, что Чемберлен, хотя ему и
хотелось вызвать "психологический шок" у Гитлера заключением "союза с
Россией", явно не торопился пойти на прямое военное соглашение с СССР. Здесь
нет необходимости подробно рассказывать о бесплодных переговорах между
Англией и Советским Союзом летом 1939 г.; но насколько в действительности
Чемберлен боялся связать себя с Советским Союзом взаимными, точными и
определенными военными обязательствами, видно было из того, какую
опереточную "военную миссию" он направил в Москву в самый последний момент,
когда немцы уже вот-вот готовы были начать вторжение в Польшу. Миссию
возглавлял какой-то престарелый адмирал, не имевший к тому же полномочий на
подписание какого-либо соглашения. А отказ Чемберлена перед этим послать в
Москву Идена или Галифакса тоже очень хорошо характеризует его позицию. Я
был этим летом в Англии, и мне вполне было ясно, что происходит. Все, что
рассказал потом об этом странном поведении английского правительства И.М.
Майский в своей книге "Кто помогал Гитлеру", было правдой, которую трудно
было опровергнуть. Даже проникшие в Англию и Францию слухи о секретных
переговорах между Советским Союзом и Германией, которые будто бы происходили
летом 1939 г., не заставили Чемберлена ускорить переговоры с Советским
Союзом, чтобы добиться какого-то результата.
Можно было сомневаться в этих условиях, что русские по-настоящему
верили в эффективность союза с Англией и Францией, и, может быть,
показателен факт, что советская печать тем летом не раз упоминала о линии
Зигфрида. И если в конце концов Советский Союз пошел на заключение пакта о
ненападении с Германией, то причиной такого шага было отчасти и понимание
того, что, если Гитлер ринется на Восток, Запад не пойдет дальше "странной
войны", свидетелями которой мы как раз и стали во время германского
вторжения в Польшу. В самом деле, разве не писал потом де Голль: "У Англии