"Джин Уэстин. Разбойник и леди Анна " - читать интересную книгу автора

Анна неохотно надела нижнюю рубашку.
- Это все? - спросила она, вновь ощутив телесный голод, но ей не
хотелось ни хлеба, ни вина.
Он рывком поднял ее с постели, усадил на стул у огня, помещал кочергой
уголья в камине и добавил топлива.
- О, ты жадная бабенка, - сказал Джон. - Любовь многогранна, это тебе
еще предстоит узнать, моя радость, а сейчас...
Он передал ей кружку с вином и отломил кусок хлеба от каравая. Затем
поставил на пол поднос, опустился возле него и растянулся на турецком ковре,
опираясь на локоть и наблюдая, как она ест.
- Хочешь оставить всю эту клубнику себе? - спросила она, почувствовав
наконец, что проголодалась.
Он взял ягодку за черешок и помахал ею перед ее носом, пока она не
вышла из своего одурманенного состояния и не опустилась на пол рядом с ним.
Ее волосы, освещенные огнем камина, казались такими же красными, как ягода,
которую он поднес к ее губам.
Так они неспешно коротали утро перед огнем, утоляя голод и жажду,
заверяя друг друга в своей любви, без конца задавая друг другу вопросы о
чувствах, пока наконец она, удовлетворенная, не закрыла глаза и не уснула в
его объятиях, а он запоминал каждый изгиб ее щеки и плеча и каждый вьющийся
локон, обрамлявший ее прелестное лицо, чтобы сохранить все это в своей
памяти, когда она не будет ему принадлежать.
Когда Анна проснулась, Джон Гилберт поднялся, подошел к перилам галереи
и крикнул Уильяму:
- Принеси горячей воды и бритву.
- О, позволь мне, Джонни, - сказала Анна, когда Уильям принес миску
дымящейся воды и кусок душистого мыла для бритья.
Он рассмеялся, потирая подбородок с уже отросшей щетиной.
- Ты постоянно удивляешь меня, Анна. Сначала придворная дама, потом
скотница, воительница и вот теперь брадобрей! Ты далеко пойдешь с такими
талантами.
- Не уверена, - ответила Анна. - А теперь садись. Я не раз видела, как
бреется мой отец.
Анна чересчур густо намылила ему лицо, но он не стал разочаровывать ее,
потому что она была так серьезна, так сосредоточенна, что он мог видеть, как
она прикусила розовый язычок и его кончик выступал между ее зубами. Лезвие
было острым, и, когда она поднесла его к его щеке, рука ее дрогнула.
Он усмехнулся:
- Было время, когда я не позволил бы тебе поднести лезвие к моей
глотке.
Анна фыркнула:
- А почему позволил сейчас?
Джон зарылся лицом в ее грудь, Анна ощутила аромат мыла и уронила
бритву.
Но Джон Гилберт потерял интерес к бритью. Он привлек Анну к себе,
усадил верхом себе на колени и лицом к нему, и вскоре мыльная пена оказалась
на сорочке Анны, пока он изучал ее груди, шею и руки, а она расстегнула его
бриджи, взяла в руки его атласный член и ощутила, как он разбухает.
Затем, вдруг устыдившись, положила голову ему на плечо.
- Должно быть, ты считаешь меня распутной. Я все время хочу тебя, сама