"Джон Уитборн. Рим, папы и призраки (Мемуары пирата-стоика, философа и уполномоченного Папским престолом на охоту за ведьмами)" - читать интересную книгу авторадруга. Наконец, венецианец оставил свой проржавевший буй, отчего колокол
звякнул, и потянулся к горлу Солово. Тот не стал оказывать сопротивления, и распухшая, пропитанная водой плоть пальцев покойника легко охватила всю шею адмирала. Пребывая с глазу на глаз с собственной Немезидой [богиня возмездия, олицетворение кары и рока] (правда, ее глаза уже жили самостоятельной жизнью в желудке какой-то рыбы), Солово терпеливо ожидал удушающего движения и того, что последует за ним. Спустя некоторое время он заметил, что боль и смерть излишне запаздывают. Венецианец проявлял известную нерешительность и не торопился с выполнением последнего желания. Наконец зеленые уста отвернулись, и вместе с соленым дыханием в лицо адмирала дунули слова: "Никогда не позволяй себе потерять равновесие, - процитировал мертвец. - Когда тебя терзает порыв, убедись, что он воплотится в правосудии... воздержаться от повторения - вот высшая месть". - "Размышления"? - прохрипел Солово. Венецианец согласно кивнул нетвердой головой. - Божественного Марка Аврелия, - подтвердил он. - Свет, направлявший всю мою жизнь... Ты отнял и то и другое. Книгу ты вернул, но жизнь... Адмирал промолчал - в основном потому, что говорить было чересчур больно. - Его стоическая философия определила каждую мою мысль и поступок... вплоть до последнего, когда я хладнокровно сошел с поручней по твоему требованию. Солово показалось, что тугая хватка чуть отпустила гортань, однако надеяться он не смел. зачем же даровать тебе такую победу после смерти? - Действительно, почему? - прошипел Солово. Венецианец снова кивнул. - Я не стану тебя убивать, - проговорил он. Не испытывая особенно большой радости, адмирал тщетно ожидал, пока рука отпустит его. - Я возьму у тебя меньше, чем ты задолжал мне, - промолвил венецианец. - Я заберу у тебя энергию, чтобы поддержать себя в полуживом состоянии, и тем обреку тебя на подобную участь. В этом я усматриваю справедливую, но облегченную месть, достойную истинного стоика. С этими словами он припал к губам Солово с непристойным французским поцелуем. Почувствовав непередаваемую тошноту, адмирал ощутил, как что-то теряет... и обрел покой. Венецианец выпустил его и отступил назад. Он казался бодрым и энергичным. - У тебя хорошая жизненная сила. Она поддержит меня, пока в конце концов плоть и сухожилия не распадутся. У меня будет время перечитать мои книги! Солово ощутил, что стоит на ногах, и удивился, почему ему все так безразлично. - Что касается тебя, - ответил мертвец на невысказанный вопрос, - я оставил в тебе достаточно сил для поддержания жизни... хотя бы какой-то. Я был к тебе милостив. - Благодарю, - вежливо произнес Солово. |
|
|