"Джон Уитборн. Рим, папы и призраки (Мемуары пирата-стоика, философа и уполномоченного Папским престолом на охоту за ведьмами)" - читать интересную книгу автора

неудаче...
- Я знаю вас, капитан Жан, - улыбнулся старый ученый, - ваша неудача
была бы славным триумфом для обычного человека. И ваша прошлая служба
нашему делу искупит тысячи катастроф. Итак, рассказывайте, не страшась
осуждения.
Прежде чем продолжить, рыцарь оценил высокую похвалу.
- Я выяснил судьбу интересующего нас человека, однако не сумел отыскать
его труп.
- Как так? - поинтересовался ученый.
- Море поглотило его, а оно с неохотой отдает взятые в долг предметы.
Мы обследовали все вероятные скалы и пляжи, но фортуна нам не улыбнулась.
- Прошло уже достаточно времени, - рассуждал ученый, разглядывая через
выложенное мелкими стеклами окно вершину горы Тайгет и под ней ландшафт
Морей (или Спарты, как говорили в древности), - и я сомневаюсь, чтобы
останки были в достаточной степени целы и мы могли почтить из похоронами.
Рыцарь согласно кивнул.
- Вы, без сомнения, правы, однако я преднамеренно не стал упоминать о
том, что некоторые из найденных нами трупов... не допускали подобного
обращения.
- Именно так, капитан. Что ж, хорошо, пусть брат наш покоится в
объятиях волн. Но оратория в его честь будет пропета. Она уже почти
завершена, как и, несомненно, разложение тела. Весьма интересное
произведение, совмещающее достоинства стилей Пиндара и Сафо [Пиндар (ок.
518-422 или 438 до н.э.) - древнегреческий поэт-лирик; Сафо (VII-VI вв. до
н.э.) - древнегреческая поэтесса].
Рыцарь настороженно улыбнулся.
- Не слишком легко сочетать эту пару, - заметил он, - учитывая
склонности обоих поэтов.
Ученый воздержался от ссылок.
- В нашей Академии есть таланты, способные осуществить... подобную
немыслимую прививку. Быть может, искусство древних по-прежнему
несравненно, однако из нас выходят вполне приличные мимы. Думается, смерть
консула венецианских фемистов требует с нашей стороны некоторого
напряжения, пусть даже лишь поэтического! Кстати, вы не установили, кто
убил его?
Лицо рыцаря вдруг отвердело, скорость и легкость преображения
свидетельствовали, что его черты пришли в обычное состояние.
- Какой-то пират, - непринужденно проговорил он, - пока мы знаем лишь
это, но его имя еще остается неизвестным. Должно быть, он недавно крутится
в Средиземном море, иначе мы бы знали его.
- Или же он слишком тонок и искусен сверх обычного, - негромко
предположил ученый.
- Подобную возможность нельзя отрицать, - сказал рыцарь, заставляя себя
воспринять идею. - Однако она не меняет направления наших действий, разве
что несколько замедлит их. Он будет обнаружен и обычным порядком оплатит
все убытки, причиненные его преступлением.
- Так и будет, - согласился ученый. - Мы разыгрываем пьесу на темы
морали, чтобы повеселить богов и облагодетельствовать грядущие поколения.
И пусть она идет по нашему сценарию и в соответствии с добродетелью
актеров.